Евгений Спицын: По «плану Андропова» СССР должен был стать частью Запада

Что могло произойти со страной, если бы не преждевременная смерть самого загадочного Генсека ЦК КПСС?

Короткое правление, пожалуй, самого интеллигентного, но одновременно жесткого лидера СССР Юрия Андропова (с ноября 1982-го по февраль 1984-го) до сих пор окутано тайнами и вызывает споры. Всем было очевидно, что он хочет изменить страну. Но как? И правда ли, что был секретный «план Андропова»? А если бы он успел его воплотить? Об этом на Радио «Комсомольская правда» мы поговорили с историком Евгением Спицыным.

Горбачева в подпитии отвезли на смотрины к Брежневу

— Один из самых окутанных тайной вопросов, которые остаются к тому периоду, когда во главе СССР находился Юрий Владимирович Андропов, — это так называемый «план Андропова», программа его реформ. Документов, свидетельствующих о его существовании, не осталось. Есть только упоминания мемуаристов. Так существовал он или нет?

— Полагаю, что да, был. Правда, очертания этого плана были весьма контурные. Чтобы программа разработанная, с конкретными шагами, с конкретными сроками задачами, такой программы не было. Но общий замысел существовал.

Было бы упрощением говорить, что Андропов занял главный пост в стране в результате смерти Брежнева. Этому предшествовал и весь его предыдущий карьерный рост, и ряд случайностей, и целая череда смертей и кадровых перестановок. Если брать последний этап его восшествия, то он начался в 1978-м, когда вскоре после смерти секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству Кулакова и прихода на этот пост никому не известного тогда Горбачева Михаила Сергеевича, началась «пятилетка пышных похорон».

— Ну, Горбачева Андропов должен был знать, оба же из Ставрополья.

— Назначение Горбачева секретарем ЦК было во многом случайным. Да, он уже тогда находился в поле зрения Андропова, но после смерти Кулакова кандидатуры на освободившийся пост отбирал Брежнев. Леониду Ильичу на стол положили папки двух кандидатов в секретари ЦК. Одним из них был первый секретарь Полтавского обкома компартии Украины Федор Трофимович Моргун, которого Брежнев хорошо знал по казахстанской целине. Горбачева должны были везти на смотрины к Брежневу, а он в это время в Москве справлял юбилей одного из ставропольских товарищей. И люди Черненко, напомню, что Константин Устинович помимо того, что был секретарем ЦК и членом Политбюро, возглавлял и ключевой Общий отдел ЦК (фактически он предопределял всю реальную работу партии, и ни одна бумага без резолюции Черненко не могла куда-либо пойти) не могли его найти. В то время Черненко был еще не так болен, и имел репутацию человека оперативного и трудоголика. И в самый последний момент Горбачева обнаружили на праздновании этого юбилея и в поддатом состоянии привезли в ЦК на Старую площадь, пред светлые очи Константина Устиновича. И Черненко ему задал один сакраментальный вопрос: ты вообще к Генсеку в состоянии идти? Горбачев ответил: в состоянии. И они поехали к Брежневу на смотрины. Тогда Леонид Ильич дал добро и, Горбачев стал секретарем ЦК.

— А Моргун, значит, был трезвым и секретарем ЦК поэтому не стал...

— Я же говорю, череда случайностей многое определила. Но нельзя недооценивать и систематическую работу, которую проводил Андропов. Смотрите, в 1967-м он становится Председателем КГБ, и в этом же году Андропов, впервые после Берия, как глава ключевого силового ведомства страны по защите строя и государства входит в состав Политбюро ЦК КПСС, став кандидатом в его члены. Это сразу поднимает его над главами других силовых ведомств. В 1973-м Юрий Владимирович становится полноправным членом Политбюро, окончательно перебираясь в высшую элиту СССР, в когорту «небожителей». А еще через пять лет, 5 июля 1978 года Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР был преобразован в отдельный самостоятельный госкомитет, отбросив приставку «при Совете Министров». Вес КГБ в структуре других ведомств при Андропове вырос гигантски. И все это привело в результате к тому, что в той системе власти Генсек и председатель КГБ стали как «Шерочка с Машерочкой». Они практически каждый день контактировали по тем или иным вопросам. В массовом сознании, и не только в нем, глава КГБ стал вторым человеком после Генерального секретаря ЦК КПСС.

Я, как и многие историки, думаю, что именно с 1973 года Андропов уже начинает задумываться о том, как ему прийти к высшей власти. Потому что он был на 8 лет моложе Брежнева. Он понимал, что люди его годов рождения — это следующее поколение руководителей партии и государства, которые должны будут прийти на смену Подгорному, Кириленко, Брежневу, Косыгину и так далее.

План начинался с экономики

— По тому количеству Пленумов ЦК КПСС, постановлений партии и правительства, которые начали выходить с избранием Андропова Генеральным секретарем, понятно, что человек реализует программу, а не шарахается из стороны в сторону.

— Андропов прекрасно понимал, что последние несколько лет брежневского правления были действительно застоем. Но — именно Юрий Владимирович категорически убеждал Брежнева забрать оба заявления, которые тот писал в 1975-м и в 1978 году о добровольном уходе в отставку. Потому что в то время еще не возникли реальные условия для прихода именно Андропова к власти. Здесь надо было заручиться поддержкой партаппарата и расчистить себе поляну. В 1975 году он никоим образом не оказался бы в кресле Генсека. И даже в 1978-м. А в 1982-м — да. Почему? Потому что уже умерли Косыгин, Суслов, погиб Машеров, уже были свергнуты с политического Олимпа Шелепин, Мазуров, Подгорный, Полянский и так далее. Уже поляна была зачищена на все сто. В этой когорте геронтократов Андропов смотрелся как наиболее адекватный руководитель страны.

Что касается программы, ее надо рассматривать в двух аспектах. Первое — это экономика. Второе — это территориально-государственное переустройство Советского Союза.

— И третье — борьба с коррупцией?

— Это как составная часть проблем, связанных с экономикой. Потому что он видел, что та экономическая модель, которая дает сбои, и отсутствие должного контроля за партаппаратом со стороны правоохранительных органов этот партаппарат развратили.

— В экономике что?

— Была создана при Андропове рабочая группа, в которую вошли три человека: Горбачев — секретарь ЦК по сельскому хозяйству, секретарь ЦК по тяжелой промышленности Долгих Владимир Иванович, который и сейчас жив-здоров и является сенатором от Москвы, и Николай Иванович Рыжков, который был долгие годы первым заместителем у Николая Константиновича Байбакова, председателя Госплана СССР. Рыжков хорошо знал экономику, и его Андропов специально взял в ЦК. Под него была учреждена должность секретаря ЦК по экономике, чтобы ему дать соответствующие властные полномочия. Когда Рыжков Андропову сказал, что он ни дня не работал в партийном аппарате, тот ответил: «так это и замечательно, мне и нужен здесь не партработник, а технократ». А Долгих, по признанию всех, был рабочей лошадкой, прекрасно знал тяжелую промышленность, металлургию, химию.

Но они, на мой взгляд, совершили грубейшую ошибку, взяв за основу наработки «Кириллинской комиссии». У Косыгина был зам — академик Кириллин, председатель ГКНТ — Государственного комитета по науке и технике. И он разрабатывал очередной проект новой Косыгинской реформы. Эта реформа настолько испугала брежневское окружение, что Кириллина отправили в отставку. А Косыгин заработал инфаркт. В конце концов, его уберут с должности главы правительства, которую он занимал ровно 14 лет, а через два месяца, в декабре 1980 года, Косыгин умрет. Так вот, за основу этой экономической реформы эта рабочая группа взяла Кириллинско-Косыгинские наработки. И когда Горбачев придет к власти и будет период так называемого «ускорения», 1985-1987 годах — они и будут во многом реализовываться. Потом Горбачев увидит, что они не дают ожидаемого эффекта. И сразу перескочит на политическую реформу, провозгласив знаменитый лозунг «Ударим по штабам!» Дескать, у нас программа хорошая, но все это тормозится на уровне рескомов, крайкомов и обкомов партии.

Хорошо незабытое старое

— Что предлагала эта тройка мыслителей?

— Фактически они предлагали элементы нэповской экономики. У нас всегда любили возвращаться к опыту Ленина. И всегда какие-то инновации освящать ленинским именем. Это была дань традиции. Сталин в свое время говорил, что наша главная задача — разработать теорию развития страны: «Без теории нам смерть». Я долго не мог понять, о чем это он. А потом понял. Маркс, Энгельс, Ленин — они изложили программу того, как надо взять власть и что надо делать в первые годы. А дальше они ничего не разрабатывали, не успели, да и опыта реальной работы было крайне мало. Надо было дальше разрабатывать теорию социализма. А у нас начали заниматься начетничеством и цитированием. И никакого реального теоритического развития марксизма-ленинизма не было. И это, по сути дела, превратило марксизм-ленинизм в «сусловской упаковке» в дохлое учение. А всех этих пропагандистов и преподавателей истории КПСС — в начетников. От них всех тошнило, была скукотища невообразимая.

А надо было противопоставить динамично развивающемуся западному миру такую же динамичную новую теорию, которая бы дала ориентиры движения вперед. И это не было сделано ни во времена Хрущева — выдали эрзац в виде программы «построения коммунизма», ни во времена Брежнева — подменили «развитым социализмом». И при Горбачеве то же самое — «демократическим социализмом» подменили. А реальной теории, как и куда двигаться, не было. А в результате — развал и Советского Союза, и советского общественного строя.

Кстати, Андропов в начале мая 1983-го в журнале «Коммунист» опубликовал знаменитую статью «Карл Маркс и некоторые вопросы социалистического строительства СССР». Это была теоретическая статья. Он здесь выступил как один из теоретиков партии. И там он прямо заявил, что мы не знаем общества, в котором живем. Мы 70 лет строили, а что построили на самом деле, с точки зрения классиков марксизма, непонятно. Нам надо разобраться в этом.

— Потом он эти же слова повторил на июньском Пленуме ЦК 1983-го. Он приглашал к дискуссии партийной?

— Да, но она не состоялась. Во-первых, потому что он умер вскоре. А во-вторых, уже партийный аппарат был настолько разложен изнутри, ему уже плевать было на все эти дискуссии. Они сами уже ни во что не верили. Когда говорят, что партийный аппарат и этот секретарский корпус во многом повинен в развале СССР, я согласен. Дело в том, что при Хрущеве началось, а при Брежневе это уже укоренилось, партаппарат стал воспроизводить самого себя изнутри, в рамках закрытых учебных заведений: Высшая партийная школа, Высшая комсомольская школа, Академия общественных наук при ЦК и так далее. А туда, как правило, шли серенькие, согласные, поддакивающие. Произошло обуржуазивание партийной верхушки. И приход Горбачева к власти и стал запросом этого партийной номенклатуры. Неужели им нужен был новый сталинист Романов (Первый секретарь Ленинградского горкома партии — прим. ред.), который закрутил бы гайки и начал бы их отстреливать? Да упаси господи!

Борьба с коррупцией или за власть?

— А Романов был сталинистом?

— Романов слыл в партийном аппарате очень жестким руководителем сталинского типа. Аскетом он был сам по себе.

— И легенды про его распущенность и коррумпированность через интеллигентные слои населения вбрасывались партноменклатурой специально, чтобы себя защитить от него?

— Конечно.

— И свадьбу дочери не устраивал в Эрмитаже?

— Нет, конечно. Это была сознательно вброшенная дезинформация, в которой участвовал и КГБ СССР. Как Хрущев говорил: социализм не отменяет борьбу за власть.

— Как же в эту экономическую концепцию вкладывается борьба с коррупцией, когда пошли мафию шерстить? Узбекское дело, Медунов с Краснодарского края полетел, Щелоков застрелился. Хоть и говорят, что шерстили и понизу, облавы в кинотеатрах, в магазинах устраивали, я в Москве ни разу не попал в такое.

— Я один раз попал в кинотеатре «Урал». Хотя слухи это преувеличивали, согласен.

— Но верхушку действительно чистили будь здоров как. Главы областей слетали на счет раз и в массовом порядке.

— Тут надо понимать, что эта борьба с коррупцией, вспомним опять Хрущева и его высказывание, больше походила на борьбу за власть. Под сурдинку уничтожения коррупции расчищались авгиевы конюшни ставленников Брежнева. Били по тому же Медунову, Щелокову и так далее. Хотя у них действительно было рыльце в пушку. Но, вспомните, во времена горбачевской перестройки был нанесен такой удар по среднему управленческому звену, я имею в виду руководителей ЦК республиканских Компартий, обкомов и крайкомов партии, который не снился не то что Хрущеву, но и даже Сталину. Горбачев перетряхнул и центральный партийный аппарат, и весь республиканский, областной и краевой партаппарат, и весь управленческий секретариат этих местных органов власти. И ведь тоже под предлогом борьбы с коррупцией. А многие дела закончились пшиком. И при Горбачеве, и раньше, при том же Андропове.

Запад признавал: смена власти в СССР — мировое событие. Журнал Time, поместив Андропова на обложку, даже обыграл свое название — Время после Брежнева.

От республик — к штатам

— А что касается административно-территориальной реформы. Я слышал, он хотел отменить республики?

— Есть один источник этой информации — Аркадий Иванович Вольский, умерший от лейкоза в 2006-м. Человек довольно известный и в период горбачевского правления, и в период ельцинского правления. Он был отцом-основателем Российского союза промышленников и предпринимателей. При Андропове — его помощником по экономическим вопросам.

По его словам, проект административно-территориальной реформы во многом изначально базировался на экономической платформе. В 70-е годы стали активно создаваться территориально-промышленные комплексы: Канско-Ачинский, Экибастузский и так далее. На базе этих самодостаточных экономических комплексов возникла идея переформатировать СССР. Как говорил Вольский, по заданию Андропова он и ряд других сотрудников центрального партийного аппарата, он фамилий не называл, готовили проект ликвидации СССР как союзной федерации, построенной по национально-территориальному принципу.

Речь шла о том, что на территории Советского Союза все на тот момент 15 союзных республик «самоликвидировались», и территория страны делилась бы на административно-территориальные единицы. И в основу этого деления был бы положен принцип экономической самодостаточности и равной численности населения. Фактически они брали за основу губернскую реформу Екатерины II. После подавления пугачевского бунта в 1775 году она провела знаменитую губернскую реформу. Ее суть и содержание никто не подвергал сомнению 1917 года. Вольский вспоминал, что они Андропову предоставили аж 15 разных вариантов. И все эти варианты он завернул. А последний вариант предусматривал создание на территории Советского Союза 41 штата.

— Что? Не областей, а штатов?

— Именно так — штата. Есть версия, связанная с планом Андропова, что через Гвишиани (а я напомню, что Джермен Михайлович Гвишиани — зять Косыгина, академик Академии Наук СССР, который возглавлял Всесоюзный НИИ системного анализа ГКНТ и АН СССР, имеющий международное значение) была предпринята попытка договориться с представителями западных элит — и финансовых, и политических — о том, что мы снимаем все острые углы во взаимоотношениях Запад — Восток. Идем, что называется, на «мировую». И что Советский Союз вписывается в эту глобалистскую модель построения общего европейского дома со своим четко отведенным ему местом.

Предательство социализма?

— С чьей стороны была инициатива?

— Со стороны Андропова западным кругам. И в русле этих предложений неожиданно всплывает история с корейским «Боингом». Существует версия, что военные, которые знали о том, что ведутся такие переговоры, и понимали, что заокеанские и европейские «партнеры» обведут вокруг пальца наших политиков и дипломатов, И Андропова в том числе, они спровоцировали обострение советско-американских отношений, сбив этот «Боинг».

— А социализм при этом сближении Востока и Запада сохранялся?

— В том-то и дело, что нет. Эта идея конвергенции. Когда нам начинают рассказывать сказки про конвергенцию, соединение всего лучшего, что есть в социализме и капитализме, это все «сказки про белого бычка».

— Чтобы удобнее было вести на скотобойне.

— На самом деле речь шла о том, что под этой красивой вывеской и мишурой поглотить соцлагерь буржуазной системой общественных отношений. Сначала довольно мягко, а потом уже... И под эту сурдинку стали соответствующим образом обрабатывать определенную часть политической элиты. Хрущев дал хороший козырь для этого, разоблачив так называемый сталинский культ. И тут эти идеи еврокоммунизма оказались очень кстати.

— А не под эту ли сурдинку у нас тогда стали собирать группы молодых специалистов и ученых? Чубайс, Гайдар...

И группы предателей

— Там и Авен был, и так далее. Это московская, питерская и новосибирская группы. Есть знаменитые книга Александра Владимировича Островского, замечательного питерского историка, вскрывающие всю подноготную идеологической и программной подготовки того, что произошло с нашей страной. И там одними из участников всего этого процесса были Гайдар, Чубайс, Авен.

— Это что, Андропов вел страну к такому пути?

— Получается — да. Причем самое интересное, что семинары в пансионате «Змеиная горка» под Ленинградом, куда периодически приезжали на так называемые экономические тренинги молодые экономисты, где верховодили Гайдар, Чубайс, Авен, Найшуль и так далее, курировал напрямую Калугин — тогдашний первый заместитель руководителя Ленинградского областного управления КГБ.

— Впоследствии — предатель.

— И все тут одно с другим связывается как нельзя лучше. Определенная часть сотрудников КГБ и обуржуазившаяся часть партаппарата, что называется, слились в экстазе и приложили руку в том числе к реализации этой программы горбачевской перестройки. Тот же генерал-майор Шарапов, который был помощником Андропова, при Горбачеве стал нашим послом в Болгарии. И принимал там прямое участие в свержении режима Тодора Живкова. По прямому указанию члена Политбюро ЦК КПСС Александра Николаевича Яковлева. Заговор против Живкова, который осуществил военный министр Болгарии Добри Джуров, возник не сам по себе. Казалось бы, от кого от кого, а от Добри Джурова, с которым Живков партизанил в годы войны, он не ожидал никак удара в спину. Но получил его. А всем этим делом заправлял там наш генерал Шарапов.

— И последнее. Получается, что Горбачев со своей командой реализовал часть плана Андропова, пусть и на более примитивном уровне. А вот если бы Андропов остался у власти, план его был бы реализован? И что тогда ждало бы страну? Планировалось ли, что на какое-то время будет введена пиночетовщина? И какую роль должен был сыграть в этой ситуации КГБ?

— Горбачев попытался, но не реализовал, он потерпел фиаско, крупнейшее в современной мировой истории. Если бы Андропов остался жив, а академик Чазов говорил, что с его заболеванием почек он мог бы прожить и пять лет, и десять, то, конечно, никто бы его из власти подвинуть не смог. И про Горбачева мы бы знали, что венцом его карьеры было бы членство в Политбюро.

В этом случае он бы довел свою программу до конца. И, наверное, СССР сохранился бы в своих территориальных границах, в каких он был. Возможно, он был бы переформатирован на новых принципах территориально-административного устройства, был бы дан какой-то мощный импульс экономическому развитию страны. А вот оставался бы СССР социалистическим государством, я не знаю. Впрочем, после истории с «Боингом», я сомневаюсь, что международная обстановка разрядилась бы. Еще и потому, что президентом США стал шизофреник Рональд Рейган, который возомнил себя мессией и спасителем мира, который якобы ниспослан Господом Богом на землю для того, чтобы избавить мир от чумы коммунизма и не признавал никаких компромиссов.

Но что толку говорить об этом, если роковая поездка в Крым, где он застудил почки, сыграла свою фатальную роль.

— А что касается установления такого а’ля пиночетовского режима на время реформ?

— Насчет пиночетовщины — это, конечно, враки. Об этом слухи распускали ряд видных горбачевцев, в частности, Анатолий Черняев, который категорически отрицал какую-либо связь между андроповской реформой и перестройкой. Думаю, партийный аппарат был бы поставлен под жесткий контроль спецслужб с перманентным перетряхиванием, трудовую дисциплину подтянули бы... Но все упиралось в экономическую реформу, а Андропов, как и Горбачев, боялся начинать ее с серьезной реформы оптовых и закупочных цен, а это была альтернативная реформа программе ускорения «Кириллина-Аганбегяна», на которую купились сначала сам Андропов, а затем Горбачев и Ко...

* * *