А. Е. Лебедев. Эволюция грабежа

Конспирологи говорят о наличии некоего олигархического «правительства закулисы», которое управляет глобальной экономикой, и вспоминают фамилии Ротшильдов и Рокфеллеров. Наше открытие подводит под это ранее ничем не подтвержденное предположение твердый научный фундамент. Существует ли один клан, способный по своему усмотрению и на свое благо управлять столь ко­лоссальными ресурсами? С помощью громадных денег на мировом рынке надуваются финансовые пузыри, приводящие к катаклизмам, подобным обвалу 2008 года. Ведь банкротство банка LehmanBrothers— всего лишь спусковой крючок, а движущей силой кризиса стала грандиозная ипотечная афера (SubprimeDebt) вокруг субстандартных закладных, которыми обеспечивались ценные бумаги. Триллионы долларов, задействованные в этой операции, взялись из того самого «бассейна» — GoldmanSachsи DeutscheBankлишили своих клиентов миллиардов долларов.

На саммитах «Большой двадцатки» было официально признано, что самый большой кризис, который переживает человечество, — это коррупция и несправедливое перераспределение богатств. Китай, едва ли не первая по факту экономика мира, прилагает колоссальные усилия, пытаясь остановить утечку богатств развивающихся стран, которые выводятся коррумпированными элитами и оседают на банковских счетах в Лондоне, Париже и Женеве. Лидеры западного мира на словах поддерживают необходимость сотрудничества, но, кроме небольшого словоблудия, ничего не делают. Почему? Обсудив эту проблему со многими из них, в первую очередь с тремя премьер-министрами Великобритании — Тони Блэром, Гордоном Брауном и Дэвидом Кэмероном, — я не увидел никакого интереса к теме. Ни у одного из моих собеседников не было личного интереса в замалчивании вопроса. Они некомпетентны в нем? Им не до этого? Отношение такое, что, мол, ничего нельзя поделать. Им кажется, что у человечества есть более неотложные проблемы: терроризм, ядерное оружие, войны, изменение климата, экологический кризис. Ими политики занимаются. А вот до темы на триллион долларов в год — руки не доходят? Странно, не так ли?»

Несомненно, коррупция в странах третьего мира, продукт их общественного устройства, является одной из причин этой большой проблемы. Если бы не было грабежа ресурсов коррумпированными плутократами в Африке, Азии, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, люди там были бы богаче, не чувствовали бы себя лишенными гражданских прав и, вероятно, не были бы подвержены соблазну попасть под влияние экстремистов. Но ведь именно Европа и США, построившие целую индустрию откачки и отмывания денег из стран третьего мира, создали коварную новую форму колониализма, существование которой упорно игнорируют политические лидеры. США используют эту ситуацию в своих интересах.

В течение шести веков европейские страны доминировали в менее экономически развитых частях планеты. Этот период истории отлично описан в книге эволюционного биолога Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs and Steel), за которую он получил Пулитцеровскую премию. Европа превзошла остальной мир в технологиях, в особенности военных. Благодаря этому превос­ходству «избранные» белые люди контролировали туземцев в колониях. Испанские, английские и голландские завоеватели первыми создали флоты, которые смогли добраться до земель, богатых золотом и серебром, минералами, шелком и пряностя­ми. И рабами. Но эпохе первого колониализма, с ее господством жестокой силы, нередко сопряженной с риском для жизни самих колонизаторов, пришел конец в прошлом веке, когда политические, военные и финансовые затраты на контроль над обширными территориями Африки или Индокитая стали перевешивать ценность трофеев для Европы. «Деколонизация» стала мейнстримом. К середине 1970-х годов формальный политический атлас мира стал многоцветным. Проблема заключалась в том, что Европа осталась зависимой от товаров ее некогда колониальных владений, особенно в части полезных ископаемых.

Поэтому после организованного отступления, продолжавшегося до 60-х годов XX века, западный мир поменял форму колониализма. Отныне она строилась на двух основных столпах. Первым стало проникновение в экономику третьего мира транс­национальных корпораций. Они принесли с собой столь необходимые инвестиции и технологии, но при этом заняли доминирующую позицию в экономике и инфраструктуре стран третьего мира, экспроприируя финансовые результаты развития. Вторым фактором экспансии стали частные банки, которые начали кредитовать развивающиеся страны в 1970-е годы. Социолог и философ, первый президент Ганы фельдмаршал Кваме Нкрума в конце 1960-х годов назвал такое явление «неоколониализмом». Для простоты понимания мы с профессором Иноземцевым называем его «вторым колониализмом».

Не будучи столь кровавым, как первый, он стал более наглым и жестоким. И первый, и второй колониализм были сосредоточены вокруг материальных ресурсов и рабов. В XIX веке до 40% европейского импорта и экспорта приходилось на крупные державы и их колонии. Эта «свободная торговля» принесла страдания жителям колониальных территорий и огромные богатства метрополиям. В 1999 году Африканская комиссия по компенсациям переселенцам (African World Reparations and Repatriation Truth Commission) оценила ущерб, нанесенный Черному континенту, в 777 триллионов долларов. Это, безусловно, преувеличение, но, глядя на то, как выросли в те годы Мадрид и Лиссабон, Лондон и Париж, Брюссель и Амстердам, можно понять, что и эта форма колониализма была чрезвычайно прибыльной. Даже с учетом списания долгов беднейшим странам в рамках Парижского и Лондонского клубов на рубеже тысячелетий финансовое бремя третьего мира составило около двух Триллионов долларов, а чистый процентный доход по этим кредитам приносил Западу более 200 миллиардов долларов в год.

Несомненно, это не могло произойти без помоги коррумпированных или некомпетентных местных царьков. Но также очевидно, что второй колониализм, как и его предшественник, был разработан и внедрен евроатлантической цивилизацией, а его патроном выступала новая мировая сверхдержава. Не случайно именно банкам США угрожал дефолт в начале 1980-х, когда Мексика, Аргентина, Венесуэла, Перу и другие страны оказались неплатежеспособными. Колониализм был горячей темой в 1980-е годы, порождая множество правозащитных движений, а голливудские знаменитости требовали прощения долгов и нового, справедливого жирового порядка. Но, несмотря на огромные суверенные долги и торговые ограничения, многие государства третьего мира в конце концов начали выкарабкиваться из крайней нищеты. Сработал эффект переданных им технологий, а их товарам был предоставлен льготный режим экспорта на рынки метрополий.

Именно тогда появился новый феномен, который мы назвали «Третьим колониализмом». Эта форма эксплуатации имеет более тонкий и коварный механизм — недаром он до сих пор нигде не описан, кроме редких нечленораздельных «агиток» да отчасти рекламных роликов Дональда Трампа, когда он баллотировался в президенты США. На наш взгляд, третий колониализм более эффективен, чем предыдущие два. Если первый колониализм опирался на военную силу, а второй — на финансовую мощь кредитов, то третий основан на развращении элит, обучении их финансовым махинациям и перекачиванию денег в офшорные центры, являющиеся частью западных экономик. При этом эксплуатируемые таким образом страны нередко набирают кредиты. Они не в силах хотя бы отчасти приблизить качество жизни своего населения к стандартам «золотого миллиарда», зато их элиты отчаянно хотят наслаждаться благами цивилизации в западном стиле. Поскольку большинству этих государств по-прежнему не хватает демократических институтов и надежного верховенства права, богатства их элит имеют коррупционное происхождение и могут быть поставлены под сомнение существующими или будущими режимами. Очень немногие люди на высших этажах власти чувствуют себя в безопасности и хранят деньги у себя на родине. Напротив, все больше и больше богатых людей из Африки и Азии покупают недвижимость в Лондоне, открывают офшорные компании и тайные счета. Такое положение дел всячески приветствуется отраслью финансовых услуг Запада — и неудивительно: это краеугольный камень третьего колониализма.

Благодаря западным банкам, юристам и бухгалтерам коррупция, бывшая на протяжении многих веков в значительной степени национальной проблемой, стала международным явлением — иначе говоря, произошла ее глобализация. Она основа­на на связях между коррумпированными элитами бедных наций и международными финансовыми центрами Запада. Больше нет смысла создавать Ост-Индские компании и отправлять войска на покорение далеких земель, как в прошлые века, — туземцы сами приезжают и привозят свои богатства.

Масштаб происходящего впечатляет. Сегодня, даже по самым скромным подсчетам, чистый отток денежных средств из стран третьего мира составляет около триллиона долларов в год, в то время как на начало тысячелетия он оценивался менее чем в 200 миллиардов. Иными словами, коррупционеры от власти и лжепредприниматели крадут у своих бедных наций примерно в пять раз больше денег, чем платят их страны по займам от международных банков. Так что третий колониализм пере­плюнул второй по своей наглости.

Тем не менее даже самые уважаемые международные организации, вроде FATF или Transparency International, предпочитают не замечать этого явления и не предпринимают практически никаких мер для противодействия ему, лишь произнося дежурные речи о необходимости обеспечить финансовую прозрачность. Международная сеть коррупции представляет собой худший побочный продукт глобализации. Ключ к борьбе с глобальной коррупцией следует искать не в самих коррумпированных странах, а в Великобритании и Европе в целом, породившей эту и предшествующие версии колониализма. Именно Европа создала новую финансовую архитектуру, благодаря которой из бедных и плохо управляемых стран хлынули по­токи «грязных» денег. Запад позволяет коррумпированным национальным элитам криминально обогащаться, извлекая выгоду для себя. В таких условиях ожидать, что бедные государства смогут самостоятельно победить коррупцию, не приходится. Необходимо, чтобы богатый Запад прекратил ее поощрять.

Как я уже сказал, международная коррупционная система возникла не случайно: она была создана, чтобы зафиксировать превосходство Запада над всем остальным миром. Однако, сохраняя этот глобальный статус-кво и перераспределяя мировые ресурсы в свою пользу, Европа сама оказывается под угрозой. Поощряя коррупцию в странах третьего мира, первый мир уничтожает сам себя. Население в ограбленных странах становится легкой добычей для экстремистов и религиозных фанатиков, войны порождают потоки беженцев, захлестнувшие Старый Свет и ставшие причиной миграционного кризиса. Наконец, возникли международные сети коррумпированных чиновников, которые невозможно было себе представить раньше, — тесный союз продажных элит, проживающих как в первом, так и в третьем мирах. Наконец, огромное количество «грязных» денег, находящихся в распоряжении узкого круга лиц, повышает угрозу попадания их в руки террористов.

Третий колониализм рано или поздно приведет к глобальному экономическому коллапсу и гибели цивилизации в ее нынешнем виде. Поэтому Международную финансовую олигархию можно уподобить раковой опухоли, которая сжирает человечество. Как известно, самостоятельно опухоль погибает только вместе со смертью всего организма. Однако деньги тоже подчиняются закону сохранения энергии — они никуда не исчезают. Каждый украденный рубль или доллар можно найти. Нужно лишь проявить волю и сделать глобальную химиотерапию. Будет больно, неприятно, но иначе мы не выживем. Сейчас, когда я пишу эти строки, к Рос­сии применены новые санкции. МИД РФ заявил о разработке ответных мер. Нет ничего проще! Надо официально предложить (а лучше потребовать)

Западу вернуть более 100 млрд долларов, похищенных у россиян криминальными банкирами и спрятанных за рубежом. Следует сформировать государственную политику по возращению этих денег, подключив к этому все ветви и уровни власти — от МИДа, Минфина и парламента до Генпрокуратуры, МВД и госСМИ. Тому, как я пришел к таким выводам и как эти изыскания повлияли на мою судьбу, посвящена книга, которую вы читаете.

Лебедев Александр Евгеньевич «Охота на банкира: [о коррупционных скандалах, крупных аферах и заказных убийствах]». — Москва: Издательство «Э», 2017