Почему Павлодар не Кереку. В Казахстане сжимают пружину языкового противостояния

Пружина языкового противостояния, затягиваемая «национальными патриотами» (нацпатами) Казахстана, может распрямиться с печальными для граждан республики последствиями.

Практическое двуязычие в Казахстане, для чего-то разбавляемое английским языком, который даётся с трудом 99 процентам населения, а теперь ещё и введением латиницы, нацпатов решительно не устраивает. Их стремление оттолкнуться подальше от России и русского языка иногда приводит к уродливым анекдотам, как в Кокчетаве, где переименовывают улицу основателя города генерал-губернатора Петра Капцевича или «звучащие по-русски» улицы Кленовая, Дружбы, Звёздная.

Языковое противостояние вторгается не только в общественную жизнь. Оно становится причиной расколов семей и даже объектом наблюдения психиатров. Речь идёт о нашумевшем конфликте в Павлодаре, где состоялось «национальное прозрение» некой Рузы Бейсенбаевой, собиравшейся лечь на трамвайные рельсы на почве переживаний о судьбе казахского языка.



По рассказам Бейсенбаевой, которая называет себя на новый лад Бейсенбайтеги, она потребовала от кондуктора трамвая маршрута №7 объявлять остановки на казахском языке. Кондуктор, разумеется, отказал, после чего ущёмленная активистка была взбешена и собралась повторить подвиг русской Анны Карениной (с учётом отсутствия в казахском героическом пантеоне национальных героев с подобной формой выражения внутреннего протеста).

Местные друзья-националисты её отговорили, и тогда Руза собралась объявить голодовку, о чем сообщила в социальных сетях. «Казахи! Терпение мое лопнуло, сейчас, когда я пишу эти строки, слезы текут рекой. Сегодня утром, когда я пришла в лабораторию отдела национальной экспертизы, руководитель лаборатории Билялов держал меня в течение 10-15 минут за закрытой форточкой, заявляя: «Говорите по-рюзки». Только вмешательство в ситуацию других сотрудников позволило мне решить свои проблемы. Возвращаясь обратно, решила зайти за продуктами на бывший базар «Ласточка», сейчас, кажется, «производственное объединение Лидер». За последние 1,5-2 месяца заходила сюда 3-4 раза. Все надписи оформлены не на казахском языке, а на языке РФ... Я встретилась с директором, зовут Павел. Выслушав меня, он заявил: «Рюски никто не отменял, у нас 2 языка, вы националистка, вы мешаете работать. Вас силой вывести отсюда либо сами выйдете отсюда?!» После этих слов мне не оставалось ничего, как отправиться восвояси. Я была настолько унижена, что намерена объявить голодовку... Другого выхода не осталось».

Потом голодовку Руза тоже отложила и написала 52 письма с жалобами о плачевном положении казахского языка в Кереку. Так эта дама именует город Павлодар, возникший на месте Коряковского форпоста, который получил наибольшее развитие в годы освоения целины. Город всегда был двуязычным с безусловным доминированием русского, и здесь это совершенно естественно.

Сама «эпицентр конфликта» признаёт, что её дочери, которым она запрещала играть с русскими детьми и выключала русские программы телевидения, всё равно говорят на русском, а внуков отдали в русскую школу.

В русификации семьи Бейсенбаева, помимо России, винит своего покойного мужа. Говорит: «Со старшей дочерью не общаюсь из-за языка».

Плохо, что скверный анекдот, приключившийся в Павлодаре с бедной Рузой, грозит приобрести черты общественного явления: Бейсенбаевой выражают поддержку, публично требуют перевода всех детсадов, а затем и школ Павлодара на казахский язык.

Случай в Павлодаре, активность нацпатов в Кокчетаве, замашки советника генпрокурора Нургуль Карагойшиной — всё это, собранное вместе, говорит о начале в Казахстане кампании казахизации с неизвестным результатом.

Соб. корр. Фонда стратегической культуры