Расхотелось

Согласно данным последних социологических исследований, миллениалы — то есть те, чье вступление в активную жизнь произошло в 2000-е годы — существенно меньше занимаются сексом, чем люди предшествующих поколений. Это дает повод для совершенно безумных спекуляций как в научном сообществе, так и в широкой общественности.

Новое пуританство

«... Уходит эпоха капиталистической избыточности. Костюмированные представления, грим, море света и звука, позолота, массовки, спецэффекты, жизнь в больших домах с большими машинами. Секс, веселые истории, бурлеск. На смену им идет скучная неовикторианская эпоха и даже пуританизм. К женщинам приставать нельзя, есть мясо нельзя, мебель из ИКЕА в съемной квартире, из всего имущества — только велосипед, гаджеты и аккаунты в соцсетях».

Эта тирада была опубликована в одном популярном Telegram-канале на смерть серийного убийцы Чарльза Мэнсона — вот, мол, посмотрите: движуха сходит на нет, молодежь находится в вечной депрессии, воображаемые бородатые хипстеры-дровосеки меланхолично потягивают крафтовое пиво в барбершопах. И все это подается с таким посылом, что — вот, докатились! То ли было в наше время, когда мы...

Так что же — может, действительно, докатились, новое поколение сменило «лучшее» старое, которое курило, пило портвейн и занималось жарким сексом в подворотнях, каждый раз как в последний? Скорее всего, нет. Налицо не только конфликт поколений, но и самое обычное непонимание процессов, происходящих, если уж начистоту, в основном в западных обществах.

Разбирая инцидент в 57-й школе, когда одного из преподавателей уличили в сексуальных связях с учениками, а многие представители, так скажем, просвещенной общественности не понимали, что в этом плохого, журналист и писатель Сергей Кузнецов писал в своем посте в ЖЖ, что подобное отношение позднесоветских людей к половой жизни обусловлено тем, что секс, несмотря на распространенное убеждение, в Советском Союзе был, но не было языка, на котором можно было говорить о его правилах и рамках. «Люди, жившие в СССР, знали, что где-то там, за границей, уже случилась сексуальная революция. То есть они подозревали, что официальное отношение к сексу в СССР — это анахронизм. И вообще-то бороться с ним — долг каждого антисоветски настроенного человека», — рассказывал он.

Дальше Кузнецов приводит пример. Интеллигентный человек, услышав, что режиссера Параджанова посадили «из-за мальчиков», считал своим долгом осудить «кровавый режим», бросающий в тюрьму гомосексуалов из-за их ориентации. При этом интернета у него нет, о гомосексуалах и педофилах он имеет смутное представление. В его понимании, если гей спит с мальчиком и тот на это согласен — то, вероятно, это нормально, а пропаганда все врет и извращает. Параджанов имеет право спать с кем он хочет.

— Этот пример хорошо показывает, как люди, выросшие в СССР и не принимавшие «советской морали», сваливали весь «ненормативный» секс в одну большую корзину: LGBT, BDSM, некрофилия, педофилия, свингеры и куннилингус с минетом оказывались примерно в равной степени недопустимым — или допустимым, — продолжал Кузнецов. — Точнее, допустимость начинала регулироваться исключительно личными пристрастиями, никакой сексуальной морали не оставалось вовсе, потому что на уровне общества сексуальная мораль была крайне примитивной и ханжеской.

Такие люди — к которым можно отнести и автора упомянутого выше Telegram-канала, — за прошедшее время по большей части не изменили своей позиции. При этом общественные нормы и мораль, в том числе связанные с сексом, за прошедшие годы сильно поменялись (и будут меняться — этот процесс не остановить). Но для советских интеллигентов все остается по-прежнему: в стране, где о сексе говорить было не принято, а молодым людям очень хотелось свободной любви, любой разговор о нормах выглядел смешно.

То же самое они транслируют и сейчас. Стоит завести разговор о том, что насилие в сексе неприемлемо, и это заканчивается репликами на тему «сами виноваты, а теперь хотят всем запретить знакомиться и трахаться!» Все это напоминает реакцию на сексуальные скандалы в Голливуде, согласно которой даже продюсер Харви Вайнштейн, на сексуальные домогательства со стороны которого пожаловались чуть ли не все известные актрисы, воспринимается как «жертва обнаглевших феминисток», не говоря уже об остальных подобных персонажах, предстающих в сознании их защитников как оболганные ангелы.

«Когда [некто] спрашивает, почему все выступают против секса учителя и учениц и при этом не имеют ничего против усыновления детей геями, [некто] имеет в виду, что и то, и другое одинаково трансгрессивно, и поэтому [некто], вспоминая свою хипповскую юность и фрилов, не понимает, почему одно плохо, а другое — хорошо. Пусть уж либо и то и другое хорошо, либо и то и другое — плохо», — пишет Кузнецов. Короче говоря, все воспринимается в лоб и в абсолютных величинах, потому что иная дискуссия будет противоречить картине мира, которая сложилась у них много лет назад.

Такая точка зрения, впрочем, распространяется среди этих людей и на другие сферы жизни, поэтому-то им так импонирует фантастическое общество без норм, рамок и регуляций, в котором все можно и ничего за это не бывает. Советское государство, на словах транслировавшее идеи гуманизма, социальной справедливости, равенства и ненасилия, воспринимается как насквозь лживое, а значит — и сами эти ценности для них выглядят фальшивыми.

Впрочем, откуда они берут информацию, которая позволяет им картинно вздыхать о хипстерах, отказавшихся от веселья и секса и готовых погрузиться в «новую викторианскую эпоху»?

Источник паники

Ответ прост: в основном это данные западных социологических исследований. Скупые цифры, впрочем, никому не важны, важна их интерпретация, но об этом дальше. Согласно государственному соцопросу, опубликованному в 2012 году, 25 лет назад подростки намного охотнее занимались сексом. О том, что они ведут половую жизнь, заявили 44 процента тинейджеров женского пола и 47 — мужского, тогда как 25 лет назад эти показатели составляли 58 и 69 процентов соответственно. То же исследование показало, что у современной молодежи в целом меньше половых партнеров.

И тут на сцене появляется профессор Джин Туэндж из Университета штата Калифорния в Сан-Диего. Именно с ее легкой руки появилось исследование, активно цитируемое прессой. Туэндж не ограничилась систематизацией полученной информации, а попыталась ее интерпретировать. Картина получилась мрачная: современные молодые люди постоянно находятся в подавленном состоянии, долго живут с родителями, не могут найти работу, у них нет денег и, самое главное, они постоянно пялятся в свои смартфоны, с помощью которых могут быстро получить доступ к порнографии — а зачем тут еще и сексом заниматься?

Тут важно заметить, что Туэндж относится примерно к той же возрастной категории, что и авторы упоминавшегося Telegram-канала, и хотя она не жила в СССР, выводы из полученных данных у нее получаются схожими — и поэтому им импонируют. Но сексуальная жизнь миллениалов — тех, чей активный возраст пришелся на 2000-е годы, — лишь одна из проблем, которые ее волнуют. Перу Туэндж принадлежат книга «Поколение «я». Почему нынешние молодые американцы более уверены в себе и влачат при этом жалкую жизнь», статья, озаглавленная «Смартфоны уничтожили молодое поколение?» и книга на ту же тему под заглавием «iGen», в которой она утверждает, что современные коммуникации не дают молодым людям развиваться. То ли дело прежние золотые времена! Вудсток! Секс в подворотне! Свободная любовь! Бумажные книги! Пластинки! Портвейн (хотя нет, это уже не отсюда, но служит отличной иллюстрацией того, куда клонит автор).

Неудивительно, что работы Туэндж очень любят консервативные активисты, в особенности американские христиане-фундаменталисты. В ее исследованиях они находят подтверждения всем своим страхам и надеждам на близящийся конец света.

«Одно из многих откровений, полученных мною в книге iGen, стало то, что миллениалы растут намного медленнее своих предшественников, — пишет католический епископ Роберт Бэррон на сайте с говорящим названием World on Fire («Мир в огне»). — Бебибумеры (люди, родившиеся в конце 40-х — начале 50-х годов прошлого века) обычно получали водительские права на 16-й день рождения, но миллениалы ждут до 18-19 лет». Епископу, разумеется, не приходит в голову, что причиной тому может быть не лень и апатия, а то, что нынешним молодым уже не нужно водить машину, чтобы самоутверждаться и показывать всем, какой ты взрослый: есть приложения, позволяющие вызвать такси в любой момент за небольшие деньги, есть общественный транспорт.

Но Бэррон уже все понял: смартфоны не помогают жить, они во всем и виноваты. Пялится молодежь в свои экранчики, пишет друг другу текстовые сообщения вместо того, чтобы собраться в подъезде, выпить портвейна (ой, опять не отсюда!) — и в результате превращается в прилипших к дисплеям социофобов. То, что изменение паттернов общения — далеко не всегда плохо, ему в голову не приходит. Во-первых, это противоречит его вполне оформившемуся к зрелым годам мировоззрению, а во-вторых, не будем же мы спорить с учеными!

Смартфоны против молодежи

Большая часть новостей, в которых сообщается, что поколение миллениалов ведет мир в пропасть, базируется именно на работах Джин Туэндж. Нарратив относительно деградирующего поколения нарциссов, не видящих дальше своего носа, пренебрегших традиционными видами общения, «не нюхавших пороха» и живущих в слишком защищенном мире, с удовольствием подхватывают те, чья молодость прошла, старость на горизонте, а особых достижений нет.

Большая часть выводов, которые Туэндж делает относительно миллениалов, основана на так называемой «шкале нарциссизма» и на сомнительной информации анекдотического характера. Все сваливается в кучу: тут и Бритни Спирс, и образ жизни Пэрис Хилтон, и популярность пластической хирургии, и стрельба в школах, и популярность кабальной ипотеки для лиц с плохой кредитной историей.

Действительно ли все так плохо? Другие исследования свидетельствуют об обратном. Среди молодежи падает уровень преступности, количество случаев подростковой беременности и абортов, опасного вождения и употребления наркотиков. Становится больше волонтеров, и отношения у современных молодых людей с родителями существенно лучше, чем у представителей других поколений. Не очень похоже на жалких и самодовольных социофобов? Интересно, что обвинять молодое поколение в самодовольстве Туэндж позволяет то, что его представители более уверенно отвечают на вопросы, заявляя, например: «Я вырасту хорошим человеком!» вместо «Я постараюсь достичь успеха».

Стоит отметить, что «рост уровня нарциссизма» Туэндж наблюдает прежде всего у девушек. Но разве это кризис поколения? Еще 20 лет назад американских девушек воспитывали в том ключе, что гордость и уверенность в себе — не женские качества. Если сейчас ситуация меняется — оно и к лучшему.

Что касается смартфонов, разрушающих жизнь миллениалов, — Туэндж не приводит какой-то конкретной информации, а обосновывает свое мнение за счет допущений и избирательных примеров. Например, есть информация о том, что уровень депрессии среди молодых людей растет? Что ж, вот и подтверждение теории: смартфонами-то они тоже все больше пользуются! В самом деле, зачем предполагать, что новое поколение более охотно обращается за психологической и психиатрической помощью и не считает запретными разговоры о депрессивном состоянии!

Интересно, что современные американские подростки гораздо менее склонны к самоубийству, а уровень их удовлетворенности жизнью не падает с 1997 года. Но, поскольку в нарратив Туэндж о жалком и несчастном миллениале это не вписывается, она начинает кидаться словами «кибербуллинг», пугать читателей приложением Snapchat, якобы породившим «всплеск самоубийств», которого в реальности не существует.

Один из примеров деградации молодого поколения, согласно Туэндж, — то, что они реже ходят гулять. Но это вовсе не значит, что им плохо. Плохо ли, если у них есть возможность посмотреть сериал с помощью сервиса, подобного Netflix, и делиться впечатлениями с друзьями с помощью текстовых сообщений — вместо того, чтобы пойти в ближайший кинотеатр и есть попкорн перед большим экраном?

По-другому

Но вернемся к сексу. Так почему же миллениалы все меньше им занимаются? Ответ, опять же, прост: не все новое — плохое. Как говорит секс-колумнист издания The Telegraph Ребекка Рейд, причина не в том, что миллениалы превращаются в «новых викторианцев» и теряют либидо, а в том, что они занимаются сексом иначе, а традиционные социологические опросы пока не могут отобразить эту информацию.

«Мы занимаемся сексом не меньше, а по-другому, — пишет она, — и граница того, что можно считать сексом, размывается. Миллениалы, несомненно, более склонны к экспериментам и стараются при этом иметь половой контакт не просто с людьми определенного пола, а с теми людьми, которые им действительно нравятся. Понятие секса в рамках LGBTQ, в частности, достаточно сложно определить, поскольку он далеко не всегда связан с проникновением».

По ее мнению, молодые люди могут заниматься сексом столько же, сколько их предшественники, но иметь меньше половых партнеров. На то есть несколько причин. Одна из них — сексуальное образование, понимание опасности ЗППП и, в частности, ВИЧ. Другая — секс с множеством партнеров просто перестал быть поводом для гордости: теперь молодые не преувеличивают их количество, а называют честные цифры.

Туэндж также активно воюет с понятием «культуры секса без обязательств». Концепция заключается в том, что молодые люди чаще проводят одну ночь вместе, не вступая в долговременные отношения, и причина тому — мобильные приложения вроде Tinder, позволяющие быстро знакомиться.

«Ложное утверждение, что среди миллениалов существует «культура секса без обязательств», возможно, базируется на поведении наиболее сексуально распущенных представителей этого поколения, которые теперь могут хвастаться своими «подвигами» в социальных сетях. Но культура приложений для знакомств оставляет за бортом большой сегмент населения», — утверждает Туэндж.


Фото: Олег Власов / ТАСС

В 2015 году в Tinder было 1,6 миллиарда профилей. Дневная аудитория сервиса составляет 10 миллионов человек. 70 процентов его пользователей — миллениалы, что отлично видно в официальной статистике. Более того — согласно недавнему опросу, около 30 процентов миллениалов используют приложения для знакомств — именно на момент опроса. Кто же представляет этот «большой сегмент населения»?

Ответ на этот вопрос можно найти в одной из книг Туэндж. Вероятно, тут можно говорить о христианах-евангелистах, составляющих немалую долю от всего населения США. Они не то что приложения для знакомств не используют, но вообще считают секс до брака большим грехом. Но грех — грехом, но в реальности 80 процентов евангелической молодежи занимается им, а пренебрежение контрацептивами ведет к большому числу подростковых беременностей, 30 процентов которых заканчиваются абортами.

Осталась последняя неразрешенная проблема: почему же миллениалы встречаются с меньшим количеством половых партнеров, чем представители предыдущих поколений? Это тоже просто объясняется: институт традиционного брака отмирает, на смену ему приходит институт партнерства без официальной регистрации отношений. Если раньше брак расценивался как некая точка, которую человек ставит, прощаясь с разгульной жизнью и навсегда посвящая себя семье, теперь вместо цепочки быстрых отношений следует цепочка достаточно продолжительных гражданских браков, прерываемая короткими периодами бурных знакомств в Tinder. Если все это действительно связано, то изменившаяся статистика секса отражает продолжающееся разрушение традиционного брака, основанного на религии, традиции и порядке. И все это вовсе не плохо — просто по-другому.

Все это неизбежно произойдет и в России, несмотря на иную культуру, иные поколения и иные влияния. Молодые россияне активно впитывают внешние англоамериканские правила через кино и знакомых, живших за границей. Уходящие поколения всегда будут цокать языками, глядя на молодежь, ведь все это так не похоже на то, чем они жили в юности. И, конечно же, жалеть непутевых юношей и девушек, которые, несомненно, страдают из-за своей глупости, непутевости, сексуальной распущенности или, наоборот, нового пуританства и викторианства.

Михаил Карпов