Армен Гаспарян. Доклад «Ресурсы влияния зарубежных «фабрик мысли»

Доклад «Ресурсы влияния зарубежных «фабрик мысли» на российские общественно-политические процессы».

Рубрикант в студии — историк, журналист Армен Гаспарян.

Ведущие — Владимир Соловьёв и Анна Шафран.

ГАСПАРЯН: Здесь же то же самое, как с революцией. Ее задумывают романтики, осуществляют циники, а плодами пользуются сволочи. Те люди, которые искренне считали, что государственное продвижение и благоденствие всех возможно только при жестком уничтожении тоталитарного наследия, а именно к этому всегда и призывали, они искренне считали, что вот это будет стимулом дальнейшего развития. А выяснилось, что вас зажали просто в тиски: вы убрали одну тоталитарную идеологию, как вам казалось, но взамен-то вы получили еще более жесткую, от которой вы отвертеться не можете. И когда вам говорят: послушайте, а теперь вы должны в виду этого всего еще любить, например, мигрантов, ЛГБТ, трансгендеров, пускать к себе все возможные религиозные секты и так далее, и так далее, ты начинаешь возмущаться.

ШАФРАН: То есть осознание приходит, ты хочешь сказать?

ГАСПАРЯН: Конечно. Вот на этом-то уже эта модель перестает работать в полном объеме. Каким бы ты ни был упрямым, замороченным латышским националистом-русофобом, сколько бы ты ни бегал 16 марта с факелами в честь героев СС, но когда тебе говорят: дорогой друг, а ты, пожалуйста, полюби трансгендеров, ты уже этого делать почему-то категорически не хочешь!

СОЛОВЬЕВ: Или, к примеру, Польша. Вот сколько денег было вбахано в Польшу, а вдруг Польша оказалась, как они сами говорят, чуть ли не «больным человеком Европы».

ГАСПАРЯН: «Расист Европы», как они стали Польшу называть.

СОЛОВЬЕВ: Да. Вдруг они начинают принимать антисемитский закон, и остальная Европа говорит: «Что у вас происходит?» И по ряду других позиций они говорят: «А мы не собираемся отказываться от своей польской идентичности, у нас — другое отношение к гей-парадам, у нас — другое отношение к гей-бракам; мы — католическая страна и собираемся такой оставаться».

ШАФРАН: Ну хорошо, дай бог, чтобы это было так. И хочется верить, что у нас есть наш менталитет, наши родственники, наша история, которая нам не позволит. Но говорит ли это о том, что все нужно пускать на самотек?

СОЛОВЬЕВ: Нет, это абсолютно разные вещи. Мы говорим о другом. Мы говорим о том, что не надо быть идиотами. Если Пентагон выделяет деньги на якобы демократизацию России (Пентагон!), мы должны задавать какие-то простые вопросы? Если у нас по стране гуляют неучтенные деньги, мы должны задать вопрос: платятся ли налоги, как они поступают, куда они идут, на что они идут. Если люди откровенно работают на иностранных налогоплательщиков, не значит, что их надо закрывать, но, по крайней мере, люди, которые их слушают, если говорить о симметричности применения заградительных норм, должны знать, что это — иностранные агенты.

ШАФРАН: Ну, хорошо, мы приняли закон, да.

СОЛОВЬЕВ: Но закон мало принять, его надо реализовывать.

ШАФРАН: Вот и мы после этого закона заходим на сайт, например, «Радио Свободы» — я заходила недавно, интересовалась, там есть какие-то признаки того, что в отношении них принят закон? Нет

ГАСПАРЯН: Нет.

ШАФРАН: Я не увидела.

ГАСПАРЯН: Так и не будет.

* * *