Борис Марцинкевич. Гидроэнергетика России: проблемы и перспективы

7 сентября 2019 года в Амурской области введена в промышленную эксплуатацию Нижне-Бурейская ГЭС, станция вышла на проектную мощность в 320 МВт, в проектном рабочем состоянии находятся все четыре ее гидроагрегата. С учетом водных режимов реки Бурея, ожидается среднегодовая выработка данной ГЭС в объеме 1,67 миллиарда киловатт*часов. Якорный потребитель — расположенный в Амурской области космодром «Восточный», но потребуется электроэнергия и для Транссиба, для строящегося в городе Свободном газоперерабатывающего завода, для магистрального газопровода «Сила Сибири».

Нижне-Бурейская ГЭС — контррегулятор для значительно более мощной Бурейской ГЭС, нижний бьеф которой теперь стал верхним бассейном для новой станции. Новое водохранилище сможет выравнивать суточные неравенства сброса воды с Бурейской ГЭС, что позволит основной станции каскада полнее использовать установленную мощность ее генерирующего оборудования. Водохранилище Нижне-Бурейской ГЭС поможет и в регулировании летне-осенних паводков на Амуре, которые теперь стали едва ли не ежегодными — для городов и сел, расположенных ниже по течению, это немаловажно. Отметим, что впервые в истории советского и российского гидростроительства энергетики провели целый ряд мероприятий по согласованию с нашими экологическими организациями: был образован природный парк «Бурейский», в период заполнения водохранилища была проведена целая спецоперация по спасению из зоны затопления диких животных и по переносу редких растений. Для отвлечения копытных организовали подкормочные площадки, обустроены искусственные гнездовья для редкой утки-мандаринки — одним словом, гидростроители приложили максимум усилий для того, чтобы влияние нового водоема на окружающую природу было как можно более приемлемым.

Новые ГЭС в новой России и опыт ГОЭЛРО

Однако эта статья будет посвящена не столько этому, действительно очень значимому, событию в «биографии» России и компании РусГидро, которая реализовала этот проект, а размышлениям по поводу вот какого факта. «Нижне-Бурейская ГЭС — самая мощная гидроэлектростанция, возведение которой было начато и завершено в постсоветской России» — приблизительно такими словами сопроводили торжественную церемонию пуска станции. Но эти слова необходимо уточнить: Нижне-Бурейская ГЭС стала единственной в истории современной России крупной ГЭС, строительство которой было начато с нуля, все остальные крупные ГЭС, принятые в эксплуатацию после 1991 года, были завершением советских долгостроев. Бурейская ГЭС вышла на полную мощность в 2011 году, Богучанская ГЭС — в 2015. И вот на этом список постсоветских ГЭС в России на сегодняшний день просто заканчивается, РусГидро продолжит его, когда будет завершено строительство Усть-Среднеканской ГЭС и восстановит Загорскую ГАЭС-2. Нет, гидростроительство в России не умерло — продолжают возводиться малые ГЭС на Северном Кавказе и в северо-западном регионе, но темп строительства крупных ГЭС останется тем же: по одной раз в 4-5 лет. И вот над этим фактом стоит поразмышлять отдельно.


Нижне-Бурейская ГЭС

Начать придется издалека — с десятых годов прошлого века. В 1912 году вернувшийся в профессию Глеб Кржижановский, инженер-энергетик по образованию, написал одну из первых своих научных статей, вывод которой не удается оспорить и до нынешних дней. Для развития экономики и социальной жизни любого региона электрификация должна иметь приоритетный характер. Другими словами: если руководство страны желает развития того или иного региона, то планирование этого развития должно начинаться с проектирования электростанции, которые станут базой для всего остального — для новых заводов и фабрик, для развития сельского хозяйства, для строительства поселков, городов, автомобильных и железнодорожных трасс. История распорядилась так, что всего через восемь лет после создания этой теории Кржижановский и его коллеги по «энергетическому цеху» получили возможность подтвердить ее на практике. Помните ленинскую «формулу»: «Социализм есть Советская власть плюс электрификация»? Социализм в СССР именно так и начался — с установления Советской власти и с разработки и реализации плана ГОЭЛРО. При этом профессионалы, вошедшие в состав «штаба ГОЭЛРО», действовали строго в соответствии с теорией — проектировали электростанции в комплексе со строительством будущих потребителей электроэнергии, как промышленных и сельскохозяйственных, так и в виде новых населенных пунктов, больших и малых.

Почему мы вспоминаем об этих «преданьях старины глубокой»? Имеются две основных причины и одна «вспомогательная». Первая из них — тот факт, что лидер нашей страны, Владимир Путин, еще в 2012 году назвал развитие Дальнего Востока «национальной идеей России до конца XXI века». Вторая — то, что с 2011 года за всю энергетику ДФО отвечает государственная компания РусГидро. В плане ГОЭРЛО было немалое количество ГЭС, но энергетики проектировали их строительство на основании тех знаний, которые у них имелись в тех далеких 1918-1922 годах, за Урал эти знания в нужном объеме не распространялись. Сейчас эти знания наработаны, потому сходство ситуации начала 20-х годов прошлого века и ситуации десятых годов века нынешнего очевидны: в обоих случаях руководство страны планирует развитие регионов, в обоих случаях энергетикой занимаются государственные компании.

Тайфуны, ураганы, ливни и другие «прелести»

Еще один стимул для создания «дальневосточного комплексного плана ГОЭЛРО» — нарастающие изменения климата, невооруженным глазом заметные в нашем Приамурье. О наводнении 2013 года, которое стало настоящей катастрофой, написано много, повторяться в этот раз не будем, но имеется и вот такая хроника:

27 августа — 2 сентября 2015 года в результате вызванных прохождением тайфуна «Гони» ливневых дождей в Приморье выпало до двух месячных норм осадков. Из берегов вышли реки на юге региона, в том числе река Раковка на территории Уссурийского городского округа, где оказались подтоплены почти 100 жилых домов и 600 придомовых территорий. Близ села Кроуновка произошло обрушение 70-метрового моста, взамен его была сооружена временная переправа из труб, бетонных плит и земляной насыпи. В 2016 и 2017 годах она неоднократно затапливалась из-за дождей, в результате чего село оказывалось в транспортной изоляции.

31 августа 2016 года по территории Приморского края прошел тайфун «Лайонрок». В результате вызванного стихией паводка пострадали 27 из 34 муниципальных районов региона, были затоплены 170 населенных пунктов, более 15 тысяч домовладений, свыше 21 тысяч земельных участков, тысячи гектаров сельскохозяйственных земель. Полностью отключались от электроснабжения 56 населенных пунктов, отсутствовала связь с 51 населенным пунктом. Было разрушено 549 километров дорог и 189 водопропускных труб, пострадавшими были признаны около 40 тысяч человек.

30 июля 2018 года для противостояния паводку в Хабаровске в готовность №1 переведены силы и средства городского управления ГО и ЧС. На случай прихода большой воды и подтопления жилых домов в краевом центре определяются места для пунктов временного размещения и эвакуации граждан. По прогнозам гидрологов, в первой декаде августа уровень Амура возле Хабаровска достигнет отметки 550 сантиметров. В связи с этим перед структурными подразделениями мэрии поставлена задача: выявить потенциально опасные места, определить количество жилых домов, которые могут оказаться в зоне затопления.

Паводки и подтопления 2019 года еще не закончились, тайфуны традиционно покидают Приамурье в конце сентября начале октября, зато уже получена статистика за июль — настолько стандартная, что ее стоит привести.

Если брать объем паводка июля 2019 года на Дальнем Востоке за 100%, то формировался он следующим образом:

33% — незарегулированные воды Верхнего Амура;

10% — незарегулированные воды Уссури;

24% — частично зарегулированные воды китайской реки Сунгари;

22% — частично зарегулированные воды Зеи;

11% — частично зарегулированные воды Буреи.

Наводнения и подтопления — каждые 1-2 года, каждые 1-2 года — миллиардные выплаты из государственного и местных бюджетов в качестве компенсации, тысячи человеко-часов на восстановление дорог, мостов, линий электропередач, бесконечный ремонт ливневых канализаций, строительство и «перестроительство» защитных дамб, тонущие под водой городские улицы, дачи и огороды, межгородские трассы, уверенно растущие объемы инвестирования в МЧС.


Затопление населенного пункта на Дальнем Востоке

И, само собой — гонорары журналистам, которые, порой совершенно реально рискуя жизнью, ведут репортажи оттуда, где идет эвакуация жителей, где происходят десятки тысяч личных трагедий тех, кто теряет здоровье, имущество, кто несет убытки из-за смытых урожаев, утонувшей домашней скотины и так далее. «Романтикой» это не назовешь, рефреном звучит год за годом сказанное совсем недавно Владимиром Путиным:

«Демографическая ситуация на Дальнем Востоке остается в «красной зоне», отток населения остановить не удается».

Конечно, Приамурье — далеко не весь Дальний Восток, но именно на Амуре и на его притоках находится наибольшее количество крупных городов, именно здесь, в самой южной части региона, находятся самые удобные для развития сельского хозяйства территории. Продолжает бушевать торговая война между Китаем и США, Пекин повышает пошлины на американские продукты питания, логистически Приамурье — вот оно, но вместо репортажей о росте урожаев мы читаем сводки о паводках и подтоплениях. Читаем о чем угодно, но только не о новых стройках крупных ГЭС, которые могли бы в корне изменить ситуацию: регулируй притоки в Амур в его верхнем течении и забудь о трети объемов воды паводков, регулируй Зею и не вспоминай о еще 10-12% паводков...

Но реальность выглядит иначе: в 2011 году завершено строительство Бурейской ГЭС, через восемь лет одолели строительство Нижне-Бурейской ГЭС и — все, никаких намеков на то, что продолжение хоть когда-нибудь последует. Единственная на всю Россию крупная ГЭС, возведение которой продолжается в настоящее время — Усть-Среднеканская. Не касаясь всего прочего, констатируем просто незыблемый факт — такой минимум строительства, такие перерывы неизбежно приведут к тому, что в нашей стране инженерное искусство создания крупных ГЭС просто исчезнет в результате потери компетенций, утраты опыта, навыков, персонала, самоликвидации за ненадобностью подрядных организаций. Аналитический онлайн-журнал Геоэнергетика.ru не раз и не два рассказывал о том, что происходит с атомной энергетикой в США, во Франции, в Англии: паузы между строительством новых АЭС привели эту отрасль в этих странах на грань полного краха. Исключений из этого правила нет, потому так горько наблюдать за тем, что происходит не «где-то там», а у нас в России. Наша страна, умевшая в 50-70 годы прошлого века строить ГЭС на Волге и в Сибири, перекрывая величайшие реки, год за годом читает унылые строки «Подтоплено, смыло, эвакуированы, гребень паводка дошел до города Х, в городе К объявлено чрезвычайное положение».

«Экологическая обстановка пришла в многолетнюю норму»

27 августа 2013 года, побывав в районах, подвергшихся наводнению, Владимир Путин предложил создать правительственную комиссию, которая занялась бы вопросами предупреждения наводнений и контролем водохозяйственной обстановки на объектах Дальнего Востока. Дмитрий Медведев воспринял предложение как приказ — 3 сентября комиссия была создана, главой ее был назначен Аркадий Дворкович. 21 сентября 2013 года Путин поручил свежеобразованной комиссии приступить к разработке программы строительства новых ГЭС на Амуре и его притоках, комиссия «взяла под козырек». Работала комиссия просто ударно — было проведено восемь заседаний, сколько-то совещаний, да и... ликвидировались в 2015 году новым распоряжением господина Медведева, так и не создав даже намека на план работы.

Берега Амура укрепили вот этой комиссией, министерствами, проектом плана, планом проекта и даже бурными, продолжительными аплодисментами. Развития энергетического комплекса нет, попыток защититься от наводнений, подобных случившемуся в 2013 нет, попыток реализовать контракт на продажу электроэнергии с Китаем в полном объеме тоже нет. Есть только замечательная фраза, при помощи которой обоснована ликвидация комиссии:

«Экологическая обстановка пришла в многолетнюю норму».

Прочитайте еще раз: «Многолетняя норма». Нравится? Нам — тоже. Еще в советские времена были разработаны планы строительства ГЭС и водохранилищ на реке Шилке в верховьях Амура, дополнительных ГЭС на Зее и ее притоках, на реке Нимане — притоке Буреи, на реке Большая Уссурка, которая впадает в Амур на территории Приморского края. Ни один из этих проектов не востребован — «экологическая обстановка в норме», в бюджете лишних денег нет, потребителей энергии на том Дальнем Востоке нет, так кому оно надо? Зато каждый год находятся новые и новые миллиарды рублей на компенсации за паводки и наводнения, на проведение эвакуации, на хаотичное строительство дамб — их возведение пытаются проектировать в каждом городе отдельно, какой бы то ни было системы нет и в помине. Катастрофа 2013 года обошлась России в 569 млрд рублей (курс доллара до осени 2014 года может найти любой желающий), в какие суммы обошлись паводки 2015, 2016, 2018 годов, во что встанет лето и осень 2019 года? Не важно — ведь главное, что у нас «экологическая обстановка пришла в многолетнюю норму». Планировать не только строительство ГЭС, но еще и объекты промышленности, электрификацию новых добычных проектов, новых населенных пунктов? Нет, не слышали. Зато точно знаем, что Дальний Восток чрезвычайно интересен для иностранных инвесторов — вот пусть инвесторы сами с ГЭС все вопросы и решают. Инвестор, приходящий в регион, в котором едва ли не ежегодно смывает дороги, в котором уходят под воду немалые площади, где проблемы электрификации и теплофикации предстоит решать самостоятельно — где ты?

«Круглый стол» по гидроэнергетике России

На самом деле вопрос весьма закономерный: пусть мы не строим крупные ГЭС самостоятельно, поскольку желаем отказаться от этой отрасли, но почему же не идут в этот сектор инвесторы из того же Китая? Не является секретным предназначение «Силы Сибири» — в Китае растет спрос на электроэнергию, а чихать и кашлять от угольного смога там уже устали. Но ведь ЛЭП, идущая от ГЭС на территории России — это экологически еще более чисто, чем электростанции, работающие на природном газе. Миллиарды долларов в качестве аванса на строительство магистрального газопровода, который прокладывался четыре года, в Китае нашлись, а вот инвестиции в ГЭС в российской части Приамурья — не находятся. Что такое, как же так?


Павел Завальный. Председатель Комитета по энергетике

2 июля 2018 года в комитете по энергетике Государственной Думы РФ прошел круглый стол по теме «Развитие гидроэнергетики в Российской Федерации: перспективы, проблемные вопросы». Началом стало выступление руководителя этого комитета Госдумы господина Завального Павла Николаевича, которую уверенно можно считать эталонным образцом того, как относятся, как понимают энергетическую отрасль наши законодатели. По ссылке видео — короткое, всего полторы минуты, а мы представляем вашему вниманию стенограмму целиком, без правок. Итак, напоминаем — круглый стол был посвящен гидрогенерации, в зале собрались руководители РусГидро, Системного Оператора, компании EN+ (владеет каскадом ГЭС на Енисее), федеральной сетевой компании. И это именно для них господин Завальный Павел Николаевич, руководитель комитета Государственной Думы, произнес следующий текст. Готовы?

«При наличии тех же возможностей газовой генерации нашей страны, коллеги, у нас в это время, в начале 90-х, началась большая верификация страны, по сути наступила газовая пауза в вопросах энергообеспечения. И сегодня газ в энергобалансе составляет 52%, а в европейской части России превышает в газовом балансе, бывает, и 80%. И мы делали анализ с подключением Высшей школы экономики «Перспективы газовой и угольной генерации», и оценка такая. В пользу газовой генерации, учитывая наши запасы, созданные маршруты доставки газа, надежности, безопасности поставок, и экономический фактор, и экологический фактор, все говорят в пользу газовой генерации. И даже та угольная генерация, которая есть там в Ростове и у Коми Кирово-Чепецкая ГРЭС и, значит, используется уголь, даже они экономически и экологически проигрывают газовой генерации, и могут в дальнейшем эксплуатироваться и модернизироваться только исходя их других, собственно соображений: чтобы не закрывать угольные разрезы в Коми или, допустим, рабочие места и угольную отрасль в Ростове. То есть, другими словами, совсем, но не по экономическим и экологическим соображениям. Поэтому газовая генерация сегодня наиболее экономически оправдана по сравнению с другими видами генерации».

Вот таким «было слово» руководителя профильного комитета, который составляет проекты законов, на основании которых функционирует энергетическая отрасль России, вот такой был задан тон «круглому столу», посвященному, напомним, гидроэнергетике. Полная видеозапись этого заседания некоторое время находилась на сайте DumaTV, но сейчас, к большому сожалению, ее уже изъяли и найти не удается. Да, чтобы не возвращаться к монументальному выступлению господина Завального, напомним, что в Коми газ проведен в 7% с небольшим населенных пунктов при средних показателях по России в 59%. Каким образом это подтверждает тезис господина Завального об экономической привлекательности газовой генерации, в нашей редакции никто понять не смог, потому ждем подсказок от вас, уважаемые читатели. Кирово-Чепецкая ГРЭС, которую внезапно упомянул господин законодатель, находится в Кировской области.

Анализ ситуации от РусГидро

Мы же со своей стороны напомним, что такое гидрогенерация, какое значение имеют ГЭС в энергетике, в экономике и в других отраслях жизни любой страны. ГЭС — это самая дешевая генерация. ГЭС — это самые маневренные электростанции, способные сглаживать утренние пики потребления. ГЭС — это регулирование стока воды в паводкоопансых районах. ГЭС — это регулирование речного судовождения, это обеспечение питьевой водой населенных пунктов и водой для ирригационных потребностей сельского хозяйства, это возможность решения проблем рыборазведения. По гидропотенциалу крупных рек Россия находится на втором месте в мировом рейтинге, при этом используется этот потенциал на 20%, и вот о причинах того, почему это так, а не иначе, профессиональные энергетики рассказали на упомянутом «круглом столе» четко и кратко. Вот информация, которую предоставил генеральный директор РусГидро Николай Шульгинов.


Николай Шульгинов. Глава РусГидро

1. Проектирование и строительство водохранилищ ГЭС. В соответствии с Водным кодексом России действующие водохранилища ГЭС находятся в федеральной государственной собственности. А вот создание новых водохранилищ не регулируется законодательством, нормативно не определены:

■ порядок принятия решения о создании;

■ механизмы финансирования — инвестиции на создание водохранилища не могут быть отнесены на капитальные затраты, что исключает возможность привлечения иностранных инвесторов;

■ порядок назначения заказчика строительства;

■ правовой статус водохранилища до наполнения его водой;

■ процедура резервирования земель.

Ранее действовавшие нормативные документы по вопросам создания водохранилищ в настоящее время не являются легитимными.

2. Проблемы исполнения требований Правил по обеспечению безопасности и антитеррористической защищенности объектов гидроэнергетики:

■ отсутствует «гибкий» подход, учитывающий реальные угрозы для конкретного объекта, в том числе для малых ГЭС, на которые распространяются те же требования, что и для крупных;

■ контролирующие органы применяют формальный подход при проверке объектов: соответствие установленных инженерных и технических средств перечню, а не фактическая защищенность объектов. Многие положения этого перечня не пересматривались с 30-х годов прошлого века, когда они разрабатывались. В соответствии с ними кампания, эксплуатирующая ГЭС, к примеру, обязана организовать на каждой дороге, проходящей по плотине, организовать пункты досмотра всех без исключения автотранспортных средств, намеренных использовать такие дороги. То же относится и к железнодорожному транспорту — энергетики обязаны обустраивать некое подобие таможенных досмотров на всех своих плотинах;

■ исполнение всех требований Правил не обеспечивает гарантированную защиту ГЭС;

■ сложно реализуемые и дорогостоящие мероприятия при современном уровне развития технических средств могут быть заменены более эффективными и более экономными.

3. Действующее законодательство в области безопасности ГЭС создает условия для назначения (пересмотра) класса гидротехнических сооружений ГЭС без проектного обоснования и оценки последствий внесения изменений в конструкцию сооружений действующих ГЭС. Такие решения зачастую обусловлены формальными критериями, а не необходимостью повышения уровня надежности, никто не оценивает и не отвечает за то, что внесение изменений в конструкцию действующих гидроузлов может повышать риски для населения, проживающего вблизи ГЭС. Одной из причин повышения класса безопасности гидротехнических сооружений является незаконная или непродуманно спланированная частная застройка в защитной зоне водохранилищ. Разрешения на такую застройку выдают местные самоуправления без согласования с компаниями-операторами ГЭС, а контролирующие органы, обнаружившие жилые дома в защитной зоне, имеют полное право повысить класс безопасности ГЭС. Примеры потенциальных затрат в связи с повышением классов безопасности ГЭС, решения по которым уже вынесены Ростехнадзором: Воткинская ГЭС — 20,6 млрд рублей; на стадии оформления — решения по Усть-Среднеканской ГЭС и по каскаду Кубанских ГЭС, которые обойдутся РусГидро в 21,6 и в 4,5 млрд рублей соответственно.

4. Несовершенство механизма определения величины компенсации ущерба водным биоресурсам (ВБР):

■ расчеты объема ущерба ВБР выполняются на основании методик, не учитывающих особенности функционирования ГЭС: формально ГЭС относятся к объектам, использующим безвозвратный забор воды, за это взимается плата, при этом положительный эффект от водохранилищ вообще не учитывается;

■ при назначении компенсаций регулирующими органами выбираются наиболее дорогостоящие мероприятия. К примеру, от компаний-операторов требуют строительства рыбзаводов для выращивания самых ценных пород рыб вне зависимости от географического расположения той или иной ГЭС, при этом в качестве расчетного применяется самый высокий процент гибели молоди;

■ в методиках используется модель оценки вреда 60-х годов прошлого века.

Информация от Системного Оператора

Не менее профессионально обрисовал информацию и директор по управлению развитием ЕЭС России «Системного Оператора ЕЭС» Александр Ильенко. На всякий случай напомним, что СО выполняет функции центрального диспетчерского управления единой энергосистемы России — «дирижирует» работой всех электростанций, чтобы их «музыка» звучала гармонично, регулируя режимы работы на протяжении суток, обеспечивает стабильность частоты тока в сети, планируя и реализуя перетоки между региональными энергосистемами.

Разница между пиковыми ЕЭС в настоящее время составляет порядка 23 ГВт (23’000 МВт). Половину этой неравномерности СО удается сглаживать за счет использования ГЭС в утренние часы и за счет перераспределения нагрузки между регионами, расположенными в разных часовых поясах. Только половину — ведь ЕЭС СССР, энергосистема «Мир», в которую входили страны Совета Экономической Взаимопомощи были значительно масштабнее ЕЭС России. Вторая половина — предмет постоянной головной боли СО, поскольку он вынужден заставлять работать в маневренном режиме тепловые электростанции: угольные, газовые и работающие на мазуте. АЭС в маневрировании не участвуют во избежание радиационных инцидентов, результат для тепловых станций совершенно закономерен: они вынуждены работать с пониженным КПД, не полностью используют установленную мощность оборудования, что влечет повышение доли удельных расходов топлива, которое ведет к росту стоимости отпускаемой электроэнергии потребителям. И это — ситуация нынешнего времени, когда речь идет только о регулировании колебаний спроса, а колебаниями производства можно пренебрегать, поскольку доля прерывистой альтернативной генерации (солнечных и ветровых электростанций) не превышает 1%. Развитие ВИЭ-энергетики сделает ситуацию еще более напряженной — необходимость регулировать еще и пики производства по непредсказуемому графику приведет к дальнейшему снижению КПД тепловых электростанций и к дальнейшему росту стоимости электроэнергии для потребителей. При этом необходимо помнить о «физике» маневрирования мощностью для базовых электростанций — диапазон такого маневра имеет конечные значения, после достижения которых придется перейти к крайним мерам. Крайние меры — это отключение целых блоков тепловых электростанций в ночное время и растущий риск того, что справиться с утренними пиками потребления будет просто невозможно, и тогда для обеспечения сохранности ЕЭС придется прибегать к веерным отключениям по всей зоне ее действия.

Единственная альтернатива такому развитию событий — использование базовых накопителей энергии промышленных масштабов, то есть накопителей гигаваттных классов, поскольку только они будут иметь существенное значение в масштабах ЕЭС России. Техническое требование к таким накопителям, помимо объема — возможности как можно более оперативно переходить из режима накопления в режим выдачи мощности и не работать ни в одном из этих режимов, если это необходимо диспетчерам энергосистемы. Ничего, полностью отвечающего таким требованиям, кроме ГАЭС (гидроаккумулирующих электростанций) в мире практически не используется, ГАЭС на сегодняшний день составляют 99% регулирующих мощностей. Напомним, что ГАЭС — это ГЭС, имеющая не один, а два бассейна, верхний и нижний. Гидроагрегаты ГАЭС могут работать как в режиме генераторов, так и в режиме насосов — в последнем случае вода перекачивается из нижнего бассейна в верхний. ГАЭС мощностью 1 ГВт позволяет тепловым электростанциям в ночное время не снижать нагрузку на этот же 1 ГВт — энергия уходит на работу насосов. В часы утреннего пика спроса ГАЭС позволяет тепловым электростанциям не увеличивать выработку — опять же на 1 ГВт.

Единственная в России крупная ГАЭС, Загоркая, имеет мощность 1,2 ГВт, но ее регулирующая мощность в два раза выше и составляет 2,4 ГВт. Следовательно, для того, чтобы СО не вынуждал маневрировать тепловые электростанции в объеме 11,5 ГВт, будет достаточно построить ГАЭС общей мощностью 5,75 ГВт. Да, такое масштабное строительство потребует серьезных инвестиций, но результатом будет значительно более эффективный режим работы всей ЕЭС России, снижение стоимости электроэнергии для конечного потребителя. Специалисты по гидрологии еще в советские времена исследовали все реки европейской части России — участков, на которых можно обустраивать по паре водохранилищ с хорошим перепадом высот между ними, обнаружены в объеме, достаточном для строительства ГАЭС общей мощностью около 10 ГВт. Построена — ровно одна, Загорская.


Загорская ГАЭС, вид с верхнего бьефа, Фото: russos.livejournal.com

Причины, по которым не идет строительство новых, перечислены Николаем Шульгиновым, но имеется и еще одна. Ночные тарифы на электроэнергию в России имеются, но действуют они всего несколько часов, за которые Загорская ГАЭС не успевает заполнить свой верхний бассейн. Результат, как говорят современные топовые экономисты — «отрицательная прибыль». Собственно, по этой причине РусГидро не спешит с восстановлением и запуском в эксплуатацию Загорской ГАЭС-2 — действующее законодательство не позволит окупить инвестиции. Соседом по карте России является Китай, в котором в настоящее время строятся одновременно 15 новых ГАЭС, хотя у Китая мощность уже действующих ГАЭС составляет 22 ГВт — по этом показателю Китай вышел на первое место в мире, обогнав США на 1 ГВт. В Китае ГАЭС являются собственностью центрального диспетчерского управления, которое окупает их работу за счет тарифа на регулирование стабильности объединенной энергосистемы с компаний, владеющих любыми другими электростанциями. Один из результатов такого подхода является тот факт, что именно в Китае в настоящее время строится наибольшее количество ветровых и солнечных электростанций — ЦДУ не беспокоится о том, что рост прерывистой альтернативной генерации приведет к дестабилизации энергосистемы. В США подход к режимам работы ГАЭС, в отличие от Китая, нерыночный — федеральное правительство просто субсидирует компании, владеющие ГАЭС, поддерживая стабильность энергетической системы «звонким долларом». В Евросоюзе с его навязчивым стремлением к «зеленой энергетике» каждое место, позволяющее построить ГАЭС, учтено самым тщательным образом, и свободные места остались разве что в Норвегии, причем уже появляются фантастически дорогостоящие проекты регулирования, например, энергосистемы Германии за счет ГАЭС в северных фьордах. В России? В России ни того, ни другого, ни третьего, правительство заморозило проект строительства ГАЭС в Ленинградской области еще в 2015 году.

В поисках союзников и с надеждами на успехи

Для того, чтобы исправить ситуацию, никаких усилий РусГидро, Системного Оператора и даже министерства энергетики недостаточно — исправление законов, подзаконных актов в России отнесено к ведению законодательного органа, то есть нашей Государственной Думы. Какой ответ был получен гидроэнергетиками в ответ вот на такой список со стороны уважаемого Павла Николаевича Завалина?

«С учетом высказанных мнений по результатам Круглого стола будет сформирован перечень рекомендаций по совершенствованию законодательства, регулирующего различные аспекты строительства и эксплуатации ГЭС»

Дословно. Кто ответственный, какие сроки, каков порядок предстоящих действий? Ответов нет. Впрочем, Александр Ильенко сообщил на «круглом столе», что попыток привести правительство и законодателей в чувство, в понимание реальностей, складывающихся в энергетическом секторе, СО и энергетические компании не прекращают. Энергетики участвуют во всех обсуждениях новой энергетической стратегии России — по поручению президента правительство должно было разработать ее еще в 2017 году, сейчас назван новый срок, до конца 2019 года. Действующая энергостратегия принята в 2009 году и рассчитана на период до 2020 года, время действия новой будет рассчитана до 2035, и СО надеется, что сможет добиться того, чтобы приоритетное значение строительства ГАЭС в ней обязательно появится.

Смогли ли энергетики в результате «круглого стола» получить союзника в лице комитета Госдумы по энергетике? За минувший год в открытых источниках информации никаких сведений об активности комитета нет, но подробности хода обсуждений подобного рода вопросов и проблем в них никогда и не появляется. Разумеется, хочется надеяться на лучшее — на то, что наше федеральное руководство учтет интересы гидроэнергетической отрасли, что будут возобновлены научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы для создания технологии передачи электроэнергии по ЛЭП постоянного тока. Эта технология позволяет минимизировать потери электроэнергии при передаче, наибольшие успехи в этом направлении в последнее время демонстрирует все тот же Китай. Успешное воплощение этой технологии позволит вернуться к проектам строительства ГЭС в Сибири и на Дальнем Востоке даже в том случае, если в этих регионах социально-экономическое развитие и рост потребления электроэнергии будут идти медленно.

Напомним, что уже созданы межгосударственные рабочие группы, занимающиеся разработкой проектов сразу двух энергомостов: Россия -> Грузия -> Армения -> Иран и Россия -> Азербайджан -> Иран, что энергично растет потребление энергии в Монголии. Но это уже совсем другая история, требующая отдельных статей.

Борис Марцинкевич

* * *