Где логика?

У меня, надо отметить, всё шоколадно. Я часто езжу отдыхать за границу, покупаю себе любые девайсы, которые мне нравятся, кушаю в ресторанах. У меня быстрый интернет, компьютер, музыкальный центр, да чего там, у меня из вещей есть практически всё, чего мне хотелось бы иметь. Я без проблем покупаю билеты на спектакли и концерты, это никак не подрывает мой бюджет. Хорошо питаюсь и даже запросто оплачиваю дорогие стоматологические операции. Хотел бы машину — и её бы не напрягаясь купил. Квартиру купить было бы тяжелее, но и тут бы справился.
При этом социализма вокруг нет. И не факт, что социализм восьмидесятых не понизил бы мой уровень жизни. Например, я не смог бы купить хорошую импортную стереосистему. То есть, смог бы, но очень и очень не сразу. Мне было бы тяжелее доставать рок-музыку — даже если абстрагироваться от наличия интернета, которого в восьмидесятых просто технически не было. Я бы наверно с ощутимо большим трудом добывал бы те иностранные фильмы, которые захотел бы посмотреть. Мне было бы гораздо тяжелее съездить в Париж или Лондон. Да и выбор ресторанов был бы гораздо у́же.
Уж кому-кому, а мне точно следовало бы радоваться крушению социализма. Я от него только выиграл. Но нет, я именно что хочу его возвращения. Не строго в том, конечно, виде, который он имел в восьмидесятых. В радикально обновлённом. Но с теми же принципами — это точно. Правда, с выполняемыми, а не декларируемыми.
С другой стороны, я знаю массу людей, которые перебиваются случайными заработками. Которым не то, что в Париж, в Коломну-то по причине отсутствия денег не съездить. Которые едят чёрт-те что — какую-то хрень, вроде доширака. Который ресторан видят только тогда, когда их кто-то приглашает гостем на свадьбу. У которых нет не то, что собственной фирмы, не то, что многокомнатной квартиры, не то, что своей мощной бэхи, у них на новую одежду не всегда есть.
И таких людей наверно все знают — это не секрет, в России и Украине очень многие живут крайне плохо. Однако поражает, что некоторые из этих людей являются ярыми сторонниками капитализма и рынка. Они готовы восхвалять его с пеной у рта и действительно восхваляют. Они ненавидят социалистов и коммунистов за то, что те «у них всё отымут».
Я несколько раз спрашивал: «у вас-то что отнимать — у вас же нет ничего?». И в таких случаях люди проговаривались. Они невольно давали мне ответ на вопрос, который как тень отца Гамлета регулярно является ко мне в ночной тиши: почему я, у которого всё отлично, хочу социализм, а они, у которых всё плохо, так его ненавидят. Ведь это у меня бы слегонца подотняли, а им, наоборот, существенно бы добавили. Им дали хотя бы нормальную еду. Хотя бы возможность учиться — пусть даже они ей и не воспользуются. Хотя бы какую-то синекуру, но с постоянным заработком. Небольшим наверно, но уж точно больше среднего у них сейчас. Почему, почему, чёрт возьми, я хочу, а они — нет? Где, блин, логика?
У них иногда появлялось эдакое свечение в глазах, пробивающееся сквозь накативший на глаза мечтательный туманец. Они блаженно откидывали голову на спинку изъеденного молью дивана и говорили мне ответ. Который я тогда не воспринимал как ответ, но сейчас уже понял.
«Понимаешь», — говорили они, — «при социализме ведь уравниловка. Там работаешь — не работаешь, плюс-минус всё та же зарплата. А при капитализме любой может состояться. Открыть своё дело, изобрести чудо-штуку, которая всем будет сильно нужна, и получить много денег. Купаться в богатстве и поплёвывать сверху на всяких нищебродов. Стать Большим Человеком. А то ведь в СССР даже если в директора выбъешся и кучу денег наворуешь — потратить их нельзя. Ни личного тебе самолёта, ни виллы на Лазурном берегу. И хоть ты директор, а любой колхозник тебе ровня. Нет при социализме свободы самореализации».
Им при социализме не хватает Свободы. Так они, Скрипач, называют цветовую дифференциацию штанов. И хоть у них нет даже жёлтых, капитализм даёт им свободу мечтать о малиновых. Им греет душу сам факт, что малиновые штаны формально разрешены. Пусть лично у них их в принципе не будет, пусть они до гроба будут лопать пластиковую кашу, но зато можно вот так вот затуманить глазки и помечтать. Нет, не о том, как ты запускаешь космический корабль к Альфе Центавра, не о том, как ты находишь лекарство от рака, не о миллионных тиражах твоего романа, не о великих победах и великих свершениях — о том, как ты в малиновых штанах поплёвываешь на тех, с кем сейчас ты вынужден сидеть на изъеденном молью диване.
Социализм делает Неприкасаемого обычным гражданином, ничем не отличающимся от остальных граждан по своему положению — только умом, талантами, навыками, подвигами. Но одновременно Неприкасаемый теряет надежду стать Кшатрием-правителем. А она для него всё. Ему не нужен космос. Ему нужна Свобода Дифференциации, которую он почему-то называет «равенством». И эта виртуальная, невыполнимая надежда стать выше окружающих перевешивает любые плюсы социализма.
«Социализм хочет отнять мою прелес-с-сть, мастер Фродо». Хотя ты, Горлум, сидишь в мокрой неуютной пещере, жрёшь сырую рыбу, а волосы твои давно выпали. И через твою золотую безделушку на тебя давно уже таращится Око Мордора.
Если бы рабам вовремя пообещали формальную возможность самим стать рабовладельцами, они бы сами лично поубивали сторонников отмены рабства. Пусть бы даже в реальности никто из них рабовладельцем не стал, но ведь отмена рабства означала бы принципиальную невозможность хоть когда-нибудь самому завести рабов.
Ответить на мучавший меня вопрос можно довольно кратко: «я хочу гарантий для всех, а они хотя бы виртуальной возможности, но чтобы только для себя». От материального благосостояния сиё не зависит и им не лечится.
Источник: Блог Lex Kravetski