Выбор редакции
Лента новостей
Свет в океане туманного мрака: Россия мировой моральный ориентир
23.08
В Москве представили российский электроседан
04.08
Пётр Акопов: Запад не знает, зачем ему война с Россией
28.06
Санкции обрекают киевских путчистов на военное поражение
06.05
Геноцид - геополитический инструмент Запада
14.04
Русские войска применяют Starlink Илона Маска: хорошо, но как временное решение
11.02
Указания США на демонтаж остатков украинской государственности
01.10
Неконтролируемый обвал рождаемости в бывшей Украине
26.09
03 Dec 2011, 10:22Общество
Малорусский проект: о решении украинско-русского национального вопроса
История и альтернативность
В одной пронзительной и прекрасной песне есть такие слова: "Ничто на земле не проходит бесследно". В их неумолимой справедливости приходилось или обязательно придётся убедиться каждому. Но речь в данном случае не о моральных (или энергетических) основах мироздания, а об истории. И не только о причинно-следственных связях.
Обычно говорят: у истории нет сослагательного наклонения. И это правда: случилось именно то, что случилось (и потому популярный ныне жанр «что было бы, если...» — всего лишь разновидность околонаучной фантастики). Но вместе с тем история — процесс альтернативный, богатый разнообразными вариантами. Да, под влиянием множества объективных, а чаще и вовсе субъективных причин реализуется из них, как правило, лишь один. Но это вовсе не означает, что все прочие варианты путей исторического развития исчезают напрочь. Они продолжают существовать — в латентном или полулатентном состоянии — как бы на периферии общественных или ментальных процессов или же вообще в виде идей и "книжной памяти", но нередко даже в таком состоянии оказывая весьма сильное влияние на ход событий. Они пребывают в своеобразном "анабиозе", дожидаясь "лучших времён" — политических, социальных, мировоззренческих перемен (носителями и непременным условием возникновения которых, кстати, и являются) — с тем, чтобы уже самим постараться стать новой реальностью.
История России тоже полна такими, на первый взгляд нереализованными, но потенциально существующими альтернативами (к примеру, параллельно с самодержавием существовали альтернативные ему проекты социально-политического устройства страны). Весьма богата ими и такая сфера общественного бытия, как национальная. Рассмотрим под этим ракурсом (нереализованных, но не исчезнувших альтернатив) лишь одну, но зато крайне важную и весьма болезненную проблему, напрямую касающуюся состояния России и Русского мира в целом — историю "украинско-русского национального вопроса".
Украинский вызов
Падение (в начале 2009 г.) "оранжевого" режима и приход к власти В. Януковича не повлекли за собой качественных перемен ни во внутренней (особенно гуманитарной), ни во внешней политике, и в частности, в украинско-российских отношениях. Теперь тешить себя розовой сказочкой о стратегическом партнёрстве и дружбе с Украиной может лишь тот, кто не понимает или не желает понять, что характер украинской власти — антироссийский и антирусский по определению (или же такая ситуация её устраивает). Таковым этот характер стал уже с момента обретения Украиной независимости и с тех пор останется неизменным.
Нет необходимости лишний раз напоминать известные факты о том, как на Украине велась и продолжает вестись демонизация России, как возвеличиваются персонажи, выступавшие против неё; напоминать о гонениях на русский язык и русскую культуру, о массовой украинизации (политике, направленной на насильственное изменение сознания и национальной идентичности населения страны), об игнорировании российских предложений по налаживанию действенного сотрудничества при одновременном настойчивом стремлении провести "евроинтеграцию", а в перспективе и втянуть Украину в НАТО.
Данная политика — вовсе не специфика лишь "оранжевого" режима, не ответ на "великодержавие" России (прежней и нынешней) или временные "издержки роста молодой государственности", как всё ещё полагают некоторые (тем более, что, как говорится, "молодая была совсем не молода"). Это — идейная основа любой украинской власти.
В чём же причина антироссийской и антирусской политики украинских властей? И почему любая украинская власть будет её воспроизводить? Очевидно, что дело не столько в позиции того или иного руководителя, сколько в той идеологии и, шире, национальной идентичности, на которой построена современная украинская государственность, и которую она, в свою очередь, воспроизводит.
Чем можно ответить на этот вызов? С помощью чего переломить ситуацию и не просто противостоять русофобскому и ориентированному на Запад тандему украинского национализма и государственной политики, но и устранить его как национальный и политический фактор? Поиску ответа на эти вопросы и посвящена данная статья.
Конфликт идентичностей. О национальном и национализме
Все агрессивные идеологические кампании, языковые и гуманитарные проблемы, вопрос о членстве в НАТО, многие политические конфликты, будоражащие Украину в течение последних двадцати лет и пока (но лишь временно) ушедшие в тень, — лишь внешние проявления перманентно протекающего противостояния идентичностей, мировоззрений, систем ценностей, исторически сложившихся на тех землях, что ныне её составляют. У этого конфликта есть географические очертания. Однако истинное поле битвы — это сознание людей независимо от места их проживания. И продолжаться конфликт будет столько, сколько будут существовать сами представленные в обществе Украины культурные типы. Это противостояние — данность. И отношением к нему как несуществующему или несущественному, равно как и умиротворением противостоящей стороны, его не погасить. И раз оно существует, его надо использовать — во имя своей победы и торжества своих ценностей. Интересы России и тех, кто соотносит себя с Русским миром, состоят в том, чтобы актуализировать этот конфликт, заставить всех его участников чётко мировоззренчески и геополитически определиться.
А для этого надо понять его причины — то есть исторические и ментальные механизмы появления на свет "Украины" и, тем самым, суть "русско-украинского вопроса". А также выйти из узких рамок существующих представлений, которые играют на руку именно украинской стороне, и создать абсолютно новый идейный контекст. И практическую работу вести уже исходя из него, опираясь при этом на новую методологию и современные гуманитарные и социологические технологии. И прежде всего на конструктивистское понимание "национального". Именно конструктивизм способен наиболее адекватно и полно объяснить процессы нациогенеза у многих народов. Он исходит из того, что национальная идентичность, национальные черты не являются врождёнными, изначально данными признаками этнического коллектива, а приобретаются с течением времени и под воздействием определённых объективных и субъективных факторов. То есть рассматривает сферу национального как творимую не только условиями среды, но также волей и сознанием.
А в практической сфере этот подход позволяет использовать механизм создания наций для преобразования национальной сферы в нужном направлении, воплощения своих национальных проектов и противодействия проектам-конкурентам. Национализм существует и активно представлен по всему миру (в том числе на Украине), и его просто нельзя игнорировать. И чем скорее и лучше мы овладеем этой идеологией и основанными на ней технологиями, тем лучше.
Пример появления "Украины" подтверждает правоту конструктивистского подхода к нациям и национальному как творимым и создаваемым. Нерв всей истории этой земли начиная с конца XVI в. — это проблема выбора её народом культурно-цивилизационной и национальной идентичности и как следствие — самого пути развития. Выбор идентичности проходил в форме конкуренции-противоборства различных религиозно-культурных ориентаций, c середины XIX в. приобретших вид национальных проектов (польского, унионного, общерусско-малорусского, украинского, русинского). Проекты предполагали разработку того или иного образа нации, его привязку к конкретным условиям (этническим, культурным) и формирование нации на основе данного населения в соответствии с выработанным типом. А логическим продолжением становился вопрос о политическом самоопределении этой нации, а если брать шире — её культурной, духовной и геополитической принадлежности либо к Русском Православному миру, либо к его изначальному неприятелю-конкуренту — Западу.
Украинский проект
В основе современных политических и национально-культурных процессов на Украине лежит новый этап воплощения в жизнь украинского национального проекта. Этот проект (украинская идея) возник в середине XIX в. Его целью было создание национально-государственного организма "Украина" и особой украинской нации как нации "не-русской" по определению. Проект прошёл несколько стадий: от украинофильства, сохранявшего двойную культурно-национальную идентичность, до украинства, напрочь порывавшего с русскостью, а его политизация произошла в начале ХХ в. На основе выработанного образа этой нации адепты украинской идеи вели преобразование проживавшего в данном регионе населения (малорусского, русинского).
Ключевой принцип украинского проекта, на котором основано мировоззрение его адептов и их практическая деятельность — это отрицание за членами формируемой общности общерусских духовных и этнических корней, противопоставление всему русскому: истории, Церкви, литературному языку, культуре. "Русскому" не в современном понимании этого слова (т.е. "российскому"), а тем глубинным пластам в истории, сознании и культуре собственного народа, что восходят ко временам политического и этнического единства Руси. И в том числе историческому общерусскому (и малорусскому как его региональному подвиду) сознанию.
О том, что "не-русскость" была сутью проекта, свидетельствует сконструированное его адептами в конце XIX в. для этой нации название — украинцы (этот термин иногда употреблялся и раньше, но не в этническом, а в территориальном смысле, по аналогии с "прибалтийцами", "крымчанами", "европейцами", "россиянами", — как обозначение жителей определённой географической местности). И упорное нежелание использовать предковские имена — малоруссы, малороссияне, русские. Тем самым даже на уровне терминологии проводилась видимая грань, которая отделяла малороссов от остального Русского мира.
Украинский проект имеет свою историческую и языковую концепцию, культовые фигуры и национальные мифы. В их числе: "извечное этническое различие украинцев и русских", "вековое притеснение украинской мовы и культуры", "колониальное угнетение Украины Россией", "Древняя Русь — украинская держава", "голодомор", "героическая ОУН-УПА" и др., являющих собой неразрывную целостность. Из неё и складывается украинская идентичность. Принимая эту идентичность, называя себя украинцем, человек тем самым соглашается и со всеми её принципами. Конечно, сейчас многие люди называют себя украинцами в силу привычки, не задумываясь о том содержании, которое вкладывалось в эту идентичность её творцами. Но это не означает, что такого содержания в ней нет.
В украинской идее уже изначально заложена ориентация на Запад. Отрицание за собой русскости и православия как более высокой ценности, нежели украинская идея, уже само по себе является отказом от Русского мира. К тому же постоянно подчёркивалась принадлежность "Украины" к Западу, его культуре, политике, ментальности.
Как изначально антирусский проект, украинский национализм ориентировался на "Запад" не только как на абстрактную идею, но и как на вполне конкретных противников России (поляков, Австро-Венгрию, Третий Рейх, США). А сам во многом стал плодом их отнюдь не бескорыстного воздействия. Противники России взращивали украинство идейно и организационно, подпитывали его материально, полагая, что претворение в жизнь идеи особой украинской нации (как отрицающей общерусскую судьбу) приведёт к национальному расколу Русского мира и, как следствие, политическому развалу России (и СССР). ХХ век подтвердил правоту этой точки зрения. Так что стремление украинских националистов и эксплуатирующих украинскую идею политиков в ЕС и НАТО — всего лишь закономерное воплощение того национального проекта, носителем которого являлось и является украинство.
В результате десятилетий работы своих адептов и благоприятного для него стечения внешне- и внутриполитических обстоятельств, украинский проект был реализован. После 1917 г. появилась Украина и украинская нация (хотя и далеко не в таком виде, как её замышляли украинские националисты).
В самом начале 1990-х гг. партийная номенклатура УССР вспомнила о, казалось бы, забытой альтернативе (лелеемом эмигрантами и националистической интеллигенцией украинском проекте со всей его идейной начинкой) и сделала его государственной идеологией Украины. Этот проект был ей близок уже изначально, поскольку украинская этнократическая номенклатура сложилась как таковая благодаря именно ему (как носителю идеи Украины). А главное, он позволял ей в новых условиях легитимировать свою власть, и перед внешним миром и своими гражданами обосновать законность и необходимость существования Украины как отдельной страны, а себя — как её "элиты".
Поэтому украинский правящий класс и воспроизводит эту идеологию, используя всю мощь государственной машины. А значит, важнейшей целью становится строительство нации как основы самостийности. Ведётся оно на указанных принципах при помощи ассимиляции-украинизации всех национальных групп (прежде всего русских), а также радикальной переделки национального облика и психологии тех миллионов украинцев, кто в силу своей привязанности к русской культуре, языку, советскому прошлому не вписывается в насаждаемый образ нации.
Украинский национализм обладает мощным мобилизующим потенциалом, у него своя мифология и система аргументации. За ним стоят государство и заинтересованные мировые Игроки. Но его претензии выступать от лица всего народа не соответствуют реальности. Для миллионов людей важны совсем иные ценности. У них другие герои, другое мировоззрение и образы прошлого.
Однако утверждение украинского проекта предполагает устранение всех прочих мировоззрений, имеющих место в украинском обществе — даже как потенциальных альтернатив. Поэтому все, кто не приемлет тот образ нации, который он несёт, обречены на поражение. До тех пор, пока борьба будет вестись прежними методами и на том идейном уровне, на котором ведётся сейчас.
Альтернативы. Русинство
Что же это за мировоззрения? По большому счёту их три: русинское, советско-украинское и малорусское. Русинство в данном случае следует оставить за скобками. Оно имеет давние исторические корни, чёткие цели, развёрнутую историческую и языковую концепцию. И потому является серьёзным препятствием на пути тотального господства украинского проекта, конкурируя с ним не где-нибудь, а в западной части Украины. Но при всём том, это явление локальное, не выходящее за рамки не очень обширного Карпатского региона. Это частный случай, который может затруднить утверждение украинского проекта, но не устранить его. Сделать это могут лишь такие проекты, которые стремятся распространить несомую ими идентичность на население всей Украины. И первое из них можно условно назвать советско-украинским.
Советско-украинская идентичность
Украинский проект в целом был реализован. Но нетрудно заметить, что под названием "украинцы" скрываются идентичности с разными, порой взаимоисключающими системами ценностей. Истоки такого положения кроются в советском периоде, оказавшем на самосознание и национальный облик народа сильнейшее влияние. Сознание миллионов людей, особенно на Юге и Юго-Востоке УССР, сложилось во многом как советское, вобрав в себя культурные и мировоззренческие устои того периода. Благодаря этому та украинская идентичность, которую адепты украинского проекта стремились утвердить среди них, была серьёзно скорректирована. Именно поэтому они вели и ведут такую яростную борьбу с советским прошлым.
Советская идентичность, основанная на русском языке и русскоязычной культуре (что впрочем, не вполне тождественно русской культуре), обозначала принадлежность к огромному государственному и историко-культурному пространству СССР. У неё были свои герои, своя система ценностей, свои ключевые вехи. Советско-украинская идентичность — это некий компромиссный тип. У неё осталась "украинская" основа, но часть признаков (идей, героев, вех) была ассимилирована советскостью. Так, украинцы считались особым нерусским народом, но народом, "братским" по отношению к русским и белоруссам; народом, имеющим с ними общие политические (Древняя Русь) и этнические (древнерусская народность) корни. Хотя это же подразумевало, что русский язык и культура для украинцев не вполне свои (раз они имели собственные). Другая часть признаков — та, что вступала в противоречие с принципами единого государства и общегосударственной идентичностью, была вытеснена. Так, в деятельности многих адептов украинского движения, например, в творчестве и взглядах Т. Шевченко или И. Франко, подчёркивалось "народно-демократическое" начало, а националистическое ретушировалось или обходилось молчанием. Так же излишне упрощалось изображение украинского национализма. Некоторые же постулаты украинства прямо расценивались как враждебные, скажем, трактовка Великой Отечественной, отношение к СССР и советской власти.
В отношении же дореволюционной России дозволялось большее. Например, утверждение о "национальном угнетении украинцев" — но не русским народом и Россией, (как сказали бы адепты украинства), а "самодержавием" и "царским режимом" — то есть определённой политической системой. Но и тогда неизменно подчёркивалась антинародная сущность украинского национализма и его последовательная и закономерное прислужничество Западу — начиная от польских панов и шведских королей до гитлеровской Германии и мирового капитала в лице Антанты и США.
Но крушение Союза похоронило и советский народ. Советско-украинская идентичность — это рудимент, возродить который может лишь новое государство, аналогичное СССР. А пока этого не предвидится. Поэтому советско-украинское сознание будет исчезать — и под влиянием времени, и под агрессивным давлением украинского проекта. Тем не менее, такой промежуточный тип идентичности довольно распространён, особенно в Восточной и Центральной Украине.
Рудиментарность определяет и способы социального поведения её носителей. Оно сводится к пассивному сопротивлению политике властей и акциям украинских националистов. Многие, не понимая причины нетерпимости к ним со стороны последних, пытаются оправдаться, что они "такие же украинцы". Но с точки зрения украинского проекта их идентичность не позволяет им считаться членами той "настоящей" нации, которую задумывали и создавали поколения адептов украинства. Даже у тех, кто сознательно не приемлет украинский проект, отсутствует чёткая идеология и положительная цель-идеал.
Дилемма проста: или сдаться и ассимилироваться в тот тип украинской нации, который несёт украинский проект, или выдвинуть ему альтернативу.
Малорусский проект. История
Такой альтернативой является общерусско-малорусская идея. Именно она в наибольшей степени соответствует истории и народному сознанию, восходя ко временам культурного, этнического и политического единства Руси. Ощущение жителями Руси своего единства сохранялось долгое время и после монгольского нашествия и даже тогда, когда её земли оказались в составе разных государств, о чём свидетельствует духовная и книжная культура и восточной, и западной её частей.
Русские (особенно московские) летописные своды и хронографы начиная уже с XIII в. последовательно отстаивали идею церковного, исторического, династического единства Русской земли, в том числе необходимость её политического собирания, и не признавали исторических и моральных прав иноземных держав на русские земли. Попадая в Западную Русь, они влияли на мировоззрение тамошних жителей, поддерживая у них образ Русской земли как единой территории, а соседней Московской державы и её народа — как пусть немного других, но тоже русских и своих.
Более того. Именно в Западной Руси под влиянием европейского интеллектуального опыта и специфики положения русских в Речи Посполитой, на рубеже XVI-XVII вв. эти идеи трансформировались в концепцию национального единства, где основной упор делался не на династическое и политическое единство, а именно на народ. Согласно ей, обе части Руси были населены одним русским народом ("православно-русскими", "российским", "славяно-русским", по терминологии западнорусских книжников).
С конца XVI — начала XVII вв., когда общерусская идея сложилась в политическую концепцию, и вплоть до конца века XIX она являлась живительным стимулом и политической доктриной как Великой, так и Западной Руси, позволив первой преодолеть раздробленность и воссоединить разорванное русское пространство в единой Российской державе, второй — сберечь в условиях иноземного владычества своё национальное лицо, а вместе — создать могучее государство и великую русскую культуру. Главной носительницей общерусской идеи была Русская Православная Церковь.
Было бы упрощением считать, что общерусская идея была единственной популярной национально-политической концепцией. В южнорусском обществе времён Речи Посполитой бытовало разное, порой противоположное понимание своей общности и своего будущего, подразумевавшее и разные геополитические и культурные ориентации. Но общерусская идея, получившая выражение в трудах полемистов — противников унии, в церковных и политических текстах православных иерархов, лидеров церковных братств и даже представителей Запорожского казачества, в "Синопсисе" Иннокентия Гизеля, была одной из самых распространённых и именно её наличие и сделало возможным Переяславскую Раду и политическое воссоединение.
Общерусская идея не предполагала отказа от региональных особенностей, если они не противоречили главному — идее культурной и политической общности. Её подвидом была идея малорусская (с течением времени тоже менявшаяся). Согласно ей, существовал особый народ — малороссы, малороссияне, который имел свои особенности, но при этом оставался частью единого национального и культурного пространства Русского мира, где проживал единый русский народ. Граница между великороссами и малороссами оставалась зыбкой и колебалась (в разных трактовках) от более чёткой до почти не существующей.
Сторонниками общерусско-малорусской идеи в том или ином её варианте вплоть до революции 1917 г. являлось большинство духовной, культурной и политической элиты России и Малороссии (простой народ прямо отождествлял себя как "православный" и "русский"), в том числе многие её виднейшие представители, например, Н.В. Гоголь. Себя он считал малороссом и русским человеком, а сами эти этнические "природы" понимал как разделённые историей части одной души, которым надлежит слиться и составить единый русский народ. И воплотить свою великую задачу — свидетельствовать о Христовой Истине. Потому он и не поддержал зарождающееся украинство, как имеющее прямо противоположные цели. По ряду объективных и субъективных экономических, внутри— и внешнеполитических причин общерусско-малорусский проект не был реализован, а устранила его как реальность (для того времени) революция 1917 г. Большевики, как и вся левая и либеральная часть российского общества, считали "украинцев" особой, нерусской национальностью. И, приняв точку зрения украинства на пути национального развития края, стали воплощать украинский проект (разумеется, исходя из собственных интересов). Однако позиции русскости (языка, мировоззрения, культуры, национальной рефлексии населения) и в советский период оставались значительными.
Окончание коммунистической эпохи открыло возможность для переформатирования национальных процессов. Адепты украинского проекта воспользовались этим и занялись конструированием нации по своему рецепту. Но выбор остаётся всегда и ничто не мешает направить эти процессы по другому руслу. Надо просто понять, что это необходимо и возможно, и иметь к этому волю и желание.
Стратегические принципы
1) И, понимая сферу национального как изменяемую и творимую, и используя богатый исторический задел, приступить к конструированию малорусско-общерусской идентичности и её распространению в интеллигенции, народе и властных кругах. То есть делать то, что делают адепты украинского проекта с идентичностью украинской. Поэтому должен быть изучен и усвоен опыт украинского национального движения, причём всех его течений, вплоть до ОУН и подобных ей современных организаций.
2) Для этого необходима перестройка сознания и отказ от ряда изживших себя идеологических штампов прошлого. В том числе от взгляда на национализм как на что-то негативное. Национализм — всего лишь одна из форм понимания и интерпретирования окружающей действительности и производные от этого понимания социальные и политические практики. В основе националистического способа видения мира лежат идеи "нации" и "национального" как краеугольных моментов человеческого бытия. Национализм не тождественен шовинизму и нацизму. Он имеет планетарные масштабы, у него давняя история и традиции. И относиться к нему надо как к исторической и социальной данности.
3) Национализм можно победить только другим национализмом. Отрицание национализма как чего-то априори неприемлемого мешает противодействию национализму/нацизму украинскому. Можно заранее предсказать исход боксёрского поединка, если один боксёр к бою готов, выходит на ринг в перчатках и с каппой, а другой является на коньках или лыжах, да ещё и заявляет, что бокс — это нехорошо. Если адепты украинского проекта позиционируют себя как националистов, мыслят и действуют в этой системе координат, то и противостоять им можно, лишь выдвинув собственный национальный проект. Недаром в малорусско-общерусском проекте они видят своего смертельного врага.
4) Овладеть сознанием людей лишь защищаясь, невозможно. Победу может обеспечить только активное наступление на национальном поле. А для этого нужна ясная и положительная цель, способная придать практическим действиям осмысленность и последовательность. В общем виде она должна выглядеть так: "Мы (вы) — малороссы, а не украинцы. Наша (ваша) Родина — Малороссия, а не Украина". Лишь имея положительную цель и наступательную идеологию можно бороться за власть.
5) Формирование идентичности и политическая борьба должны дополнять друг друга. Но при всей важности овладения властными высотами и общественными институтами стратегической целью должен стать курс на выработку идентичности и построение малорусской нации и "Малороссии". Всё прочее должно пониматься как тактические задачи, необходимые для её достижения, и соизмеряться с этой главной целью. Любые попытки "переиграть" украинских националистов (и чиновников) на гуманитарном поле, не выдвигая малорусскую альтернативу, а продолжая использовать "украинскую" систему координат или вообще отвергая необходимость национальной борьбы, обречены на провал. Даже если вдруг их удастся оттеснить от власти, сферы образования, культуры и СМИ, без привнесения туда нового мировоззрения дело сведётся лишь к ротации кадров. И эти ведомства, следуя логике "Украина — это результат украинского проекта", начнут воспроизводить прежнюю идеологию.
6) Необходимо отойти от того понятийного и терминологического аппарата, которым пользуется украинский проект. Украинская государственность зиждется на той идеологии и идентичности, которые несёт украинский проект. И всякий, кто действует в этой системе координат и пользуется её терминологией, поневоле будет вынужден их воспроизводить, даже если лично их не разделяет. Вот почему и нужна её смена.
7) Поэтому надо усвоить, что "Малороссия" — это не "ещё одно название Украины", тем более, "устаревшее", а во-первых, более правильное исторически, а во-вторых, именно альтернатива ей в национальной и государственной сфере. Иное имя — это и совершенно иная идентичность. А иная идентичность определяет иные социальные и политические практики и курс страны в целом.
Тактические моменты
При достижении стратегических целей надо иметь в виду следующие принципы.
1) Основное отличие "Малороссии" от "Украины" — это отношение к русскости, а значит, и ко всему прочему: историческому пути, настоящему, будущему. На первый взгляд, малорусская и украинская идентичности похожи. Обе признают наличие местной этнической общности-народа. Обе в основе имеют местный патриотизм. Обе признают специфику собственной истории, языка, культуры. Но для украинского проекта всё это — способы постулировать их не-русскость. В малорусском же они не противоречат идее общности судеб всех частей исторической Руси:
Местная общность — да, но как часть большой;
Местный патриотизм — да, но не антагонист патриотизму по отношению ко всему Русскому миру и России, которые понимаются как свои, а не чужие;
Специфика истории — да, но акцентирование
внимания не на том, что отличает и разъединяет Малороссию и Россию, а на том, что
является для них общим. И на том, что на самом деле послужило причиной появлен
