Ростислав Ищенко. Мишины методы

С тех пор, как на Украине были произнесены слова «импичмент» (со стороны оппозиции) и «попытка государственного переворота» (со стороны власти) пространство для маневра сторон сжалось практически в точку. Каждая из них может либо попытаться победить в ходе силового противостояния. Власть должна любыми средствами давить «государственный переворот», а оппозиция, также любыми средствами, должна спасать страну от «преступного, коррумпированного режима», который к тому же «действует по указке Путина».

Предъявленные друг другу обвинения делают договоренность невозможной. Как, например, не мог Советский Союз после 1941 года пойти на договоренности с Гитлером. Военные преступления германской армии против мирного населения и советская пропаганда, донесшая информацию до них до самых широких слоев населения СССР, сделали любой промежуточный итог войны, кроме абсолютной победы или тотального поражения невозможным.

Но каждый формат противостояния требует соответствующих ему специалистов. Закулисные переговоры, сопровождаемые политическим и информационным давлением требуют одних навыков, в то время, как организация массовых протестов и силовой захват власти — совершенно иных.

Среди оппонентов Порошенко именно Саакашвили больше всех подходит на ту роль, которую в ходе свержения Януковича сыграл сотник Парасюк. У Михаила Николозовича есть соответствующий опыт и подходящий тип личности. В ходе «революции роз» и в бытность президентом Грузии все внутренние и внешние конфликты он пытался решить именно силовым путем. Не всегда это получалось, но, в отличие от склонной к переговорам Бурджанадзе, Саакашвили всегда стремился де йствовать силой.

Это он ворвался во главе толпы в зал грузинского парламента и вынудил Шеварднадзе бежать под прикрытием телохранителей. Это он создал репрессивный режим, тысячами бросавший в тюрьмы его политических оппонентов и не стеснявшийся кровавых разгонов демонстраций. Это он начал войну 08.08.08.

Саакашвили в принципе не может существовать в нормальном режиме. Ему обязательно нужен враг, против которого необходимо воевать. Если врага нет — он будет создан.

Михаил Николозович уже неоднократно пообещал погибнуть в борьбе за Украину, если возникнет необходимость. Ранее он уже обещал умереть за Грузию, но, видимо, не потребовалось. Далеко не все политики, развязывавшие войны и клявшиеся жизнь за родину отдать, храбрецы. Многие из них, а в наше время большинство — трусы, считавшие, что им никогда не придется выполнять данное обещание. Вообще, люди, знающие, что такое война, воевать не стремятся. Наиболее воинственны, как правило, те, кто даже в армии не служил.

Украинская политическая традиция, сложившаяся за 25 лет независимости, предполагала акцент именно на закулисные договоренности, а не на конфликт. Когда США и ЕС еще не вмешивались в идущие на Украине политические процессы, именно договоренности определили формат смены Кравчука на Кучму в ходе досрочных президентских и парламентских выборов. В таком же формате (соглашения, коалиции, предательства) проходила борьба за первенство президента Кучмы, с председателем Верховной Рады Морозом.

Технология майданов, задействования «народа» (а на деле его имитации) привнесена на Украину американцами. Она не является естественной для украинской политической традиции. Эта технология предполагает наличие за спинами «мирных демонстрантов» серьезной силовой поддержки, которая вступает в дело, если «мирным» не удается добиться поставленных целей, но незримо присутствует всегда, оказывая серьезнейшее влияние на атакуемых политиков.

Технология майдана, является мирной лишь внешне, по сути являясь классическим военным конфликтом. У атакуемой власти есть лишь один выбор: она должна либо решиться на силовое подавление, либо капитулировать. Силовой вариант, кстати, вовсе не означает расстрелов или массовых посадок. Если реакция власти быстрая и жесткая, то даже разгонять митинги не всегда требуется. Достаточно, чтобы оппозиционеры поняли, что нарушение законов не останется безнаказанным, как их решимость исчезает и большинство остается дома злобствовать у телевизора, вместо того, чтобы идти на площадь. По существу для победы над майданом достаточно только проекции силы. Потому, что одно дело идти на баррикады, будучи уверенным в победе и совсем другое, если понимаешь, что поражение неизбежно, а с ним придет и ответственность за содеянное.

Таким образом, Саакашвили является составной частью майданной технологии (той частью, которая ответственна за насилие). Но Саакашвили не является законченной майданной технологией. Более того, если «мирных манифестантов» практически невозможно использовать вне майданного формата (без внешней организационной, финансовой, политической, дипломатической, медийной и без внутренней силовой поддержки они не способны самостоятельно решить вопрос о власти), то силовой вариант может использоваться и самостоятельно, и в кооперации с другими несиловыми (но немайданными) форматами.

Именно поэтому на Украине Саакашвили легко собрал имитацию майдана, который многие эксперты сочли его зародышем, но не вышел даже на полтысячи постоянно присутствующих в палаточном городке манифестантов. На этом основании многие наблюдатели стали утверждать, что госпереворот (который совершенно несправедливо именовали третьим майданом) провалился, не будучи поддержанным народом.

На самом деле, надо быть либо слишком ограниченным человеком, либо вообще ничего не знать об украинских уличных протестах и их истории, чтобы делать такие выводы на основании численности манифестантов. Дело в том, что любая украинская уличная акция (кроме крестных ходов), собирающая от полутысячи человек и больше проплачивается. Только УПЦ МП не за деньги, а на чистом энтузиазме собирает на крестные ходы десятки тысяч верующих, поэтому нацисты и боятся на нее открыто напасть (хоть и ненавидят смертельно). За Саакашвили стоят достаточно большие деньги, чтобы нанять любую по численности и продолжительности массовку. Только Коломойский и Тимошенко, каждый в отдельности, могут поставить на улицах Киева десять-пятнадцать тысяч человек (этого достаточно, чтобы утверждать, что протестуют миллионы) на полгода и ничуть от этого не обеднеют.

То есть, массовку собрать могут, но не хотят. И это как раз объясняется специализацией Саакашвили. Пока Порошенко пытаются убедить уйти по-хорошему, Саакашвили должен только обеспечивать проекцию силы. Для этого 150-300 «ветеранов АТО» вполне достаточно. В Киеве все прекрасно знают, что в нужный момент их численность может в считанные часы вырасти на порядок, что оружие у них тоже в нужный момент появится. Нет необходимости выводить все силы в поле и держать их в некомфортных условиях, если задействование силового варианта предполагается позже.

Когда решение о применение силы будет принято организаторами мятежа, Саакашвили неожиданно для себя самого обнаружит себя во главе целой «революционной армии», которую не он ведет, но она сама его несет в нужном направлении. Кстати, по ходу развития событий, он может стать одной из немногих, если не единственной жертвой переворота. Ведь нет лучшего способа спровоцировать толпу на штурм зданий администрации Порошенко, Кабмина и Рады, чем подстрелить возглавляющего шествие Саакашвили. Главное, чтобы в толпе находилось достаточное количество людей, знающих, что в таком случае надо делать, что кричать, куда бежать и кого убивать.

Саакашвили несомненно понимает неустойчивость своей позиции. Он нужен как расходный материал, обеспечивающий проекцию силы. Но делиться с ним властью после победы над Порошенко никто на Украине не намерен. В последние недели, очевидно чувствуя приближение решающего момента, Михаил Николозович пытается вырваться из этого капкана.

Вначале он заявил, что не прочь стать украинским премьером. Пресса это заявление мусолила вовсю, но реальные игроки отмолчались. С Саакашвили его желания обсуждать не стали. Тогда, накануне шествия с требованием импичмента, назначенного на 17-е декабря, Саакашвили внезапно заявил, что Порошенко, конечно, не агент Путина, что с ним необходимо договориться и что требование импичмента не означает, что Порошенко должен непременно уйти. В общем, он попытался создать собственную переговорную площадку с Порошенко и либо получить от него должность в обмен на предательство оппозиции, либо стимулировать истинных лидеров и организаторов антипорошенковского мятежа более конструктивно отнестись к пожеланиям Михаила Николозовича.

Насколько Саакашвили несамостоятелен и зависим от нанявших его лидеров мятежа, показало развитие событий после этого заявления. Оппозиции понадобилось всего три часа, чтобы полностью его дезавуировать. Те, кого называют «михомайдан» тут же сообщили, что им все равно, что по этому поводу думает Саакашвили, а они лично будут все равно свергать Порошенко силовым путем. Таким нехитрым способом всем заинтересованным лицам продемонстрировали, что с Саакашвили договариваться бессмысленно. Не он поведет толпу на штурм, а толпа поведет его. И «поддерживают» его «ветераны АТО» во главе с вездесущим Семенченко, лишь до тех пор, пока он действует по плану.

Саакашивили может уйти с улицы сам, но не может убрать оттуда толпу, осуществляющую проекцию силы. Лично ему, если понадобится, найдут замену. Переворот вступает в решающий этап, свою задачу по раскачке общественного мнения и демонстрации порошенковской беспомощности Саакашвили выполнил. Вести толпу на штурм может и Семенченко или кто-то другой. В конце концов, когда в феврале 2014 года понадобилось, Парасюк нашелся на несколько минут.

Более того, взрывной, неустойчивый характер, трусоватость, амбициозность и склонность к предательству — как раз те черты характера Саакашвили, которые свидетельствуют в решающие пользу его замены в решающие минуты «матча», на более предсказуемого и управляемого человека.

В любом случае, удастся ли Саакашвили в последний момент спрыгнуть с опасной темы, заменят ли его лидеры оппозиции или он останется ведущей медийной фигурой в публичном силовом блоке мятежа, обеспечивающим проекцию силы, развитие событий в Киеве лично от него практически не зависит. Оппозицию заставляет торопиться неспособность Порошенко обеспечить финансирование потребностей украинского государства и олигархата хотя бы на уровне выживания. Программа помощи МВФ практически закрыта, ЕС также отказался от выделения уже согласованного транша в рамках программы макрофинансовой помощи Киеву, и не подтверждает оптимистичных ожиданий Порошенко о возобновлении программы.

В этих условиях оппозиции, необходимо ускорять процесс свержения Порошенко, в надежде, что новый представитель Киева сможет получить у Запада деньги, необходимые на поддержание украинского государства хотя бы в состоянии комы. Без хотя бы формальной государственности ни они сами, ни их активы гроша ломанного не стоят. Поскольку же добровольно Порошенко явно не уйдет, час «Х» неотвратимо приближается, а с ним приближается и момент истины для Саакашвили, которому необходимо решить две проблемы: выжить и зацепиться за украинскую политику.

Ростислав Ищенко