Полный список «русских преступлений перед грузинской нацией»

Отношение к русским как к «северным варварам», которых легко обмануть парой красивых тостов, формировалось не в царское, а именно в застойное советское время. Эта психология поведения лежит и в основе новой грузинской идеологии.

Недавно на грузинском ресурсе с богатой русофобской историей был опубликован «список исторических претензий Грузии к России», авторство которого приписывают одному из профессоров Тбилисского университета. Впоследствии этот «список претензий» исчез, но в целом он не нов, его лишь дополняют новыми статьями и немного перефразируют устоявшиеся.

Все это не просто типичная для региона «кухонная история», удлиняющая или героизирующая путь нации. Это уже давно сформировавшийся миф, подкрепленный десятками якобы научных и научно-популярных работ, в которых вся история российско-грузинских отношений представляется как агрессия против маленького, но гордого народа.

Русские в них представлены однозначно — как кровожадные оборотни, предатели, убийцы и насильники. Подобного нет даже в Прибалтике, где историческая мифология ограничивается советским периодом и соблюдает некоторую формально-вербальную вежливость. В Грузии же этому учат в школах и вузах, такой подход стал доминантой национального сознания, на нем сформирована вся современная идеология грузинской государственности.

Приведем полный список русских преступлений перед грузинской нацией.

Затравили персами

Начинается все даже не с Георгиевского трактата 1783 года, установившего полумифический протекторат России над Картли-Кахети, а с Ага Мухаммед-хана Каджара — персидского шаха, для которого Закавказье было всего лишь одним из театров военных действий против стратегического и религиозного конкурента — османской Турции. Идеалом он полагал раздел этой зоны напополам с османами, желательно — при полном отсутствии местного населения, которое за людей не считал.

В современной грузинской интерпретации Ага Мухаммед-хан — пешка в руках чудовищной России, которая науськивала его на Картли-Кахети (зачем?) и даже профинансировала его знаменитый поход 1795 года (как и чем именно?), когда от Тбилиси не осталось и пепла, а большая часть Картли обезлюдела.

Что же касается Георгиевского трактата, претензия грузин в следующем: Москва должна была защитить Картли-Кахети от персов, но не стала.

В реальности царь Ираклий II вел за спиной Петербурга тайные переговоры с турками и турецкими вассалами, хотя вообще не имел права на самостоятельную внешнюю политику, если исходить из того же трактата. Когда в 1787 году началась очередная русско-турецкая война, взбешенный изменами и двуличием грузин генерал Тотлебен попросту вывел из Картли русские войска.

Впоследствии геополитика закономерно превратила Россию и Иран в союзников на почве общей неприязни ко всему турецкому, и новый иранский шах Фетх-Али Каджар признал императора Александра I властителем (вали) Картли.

Случались эксцессы: с централизацией у иранской государственности дела обстояли неважно, и пограничные вали нередко самовольничали. Но уже в 1805 году небольшой русский отряд разгромил на реке Аскерани 40-тысячное персидское войско наследного принца Аббас-Мирзы, двигавшееся на Тбилиси. Персы в беспорядке бежали и больше в Закавказье не появлялись.

Где простое русское спасибо, генацвале?

Лишили автокефалии

Вторым номером в списке русских преступлений идет решение Святейшего Синода Русской православной церкви от 1847 года о лишении грузинской церкви автокефалии. Обычное для того времени унификационное решение подается как акт русификации и науськивания на грузин осетин и абхазов, которым якобы было обещано богослужение на родных языках.

Это ложь. Ни одному иерарху РПЦ не придет в голову вести богослужение на любом языке, кроме церковнославянского. А Библию и богослужебные книги тогда только начали переводить на осетинский, ведь стабильная письменность для осетинского языка на кириллице была создана русским филологом шведско-финского происхождения Андреасом Шёгреном всего за три года до решения Синода.

У абхазов письменности тогда вообще не было. Какое еще богослужение на абхазском, вы что?

Депортировали дворян и подавили крестьян

Далее идут так называемые народные восстания против оккупации, «жестоко подавлявшиеся» русскими войсками. Тут тоже есть что добавить.

Крестьяне бунтовали везде и во все времена, но в Грузии за такими бунтами всегда стояли азнауры — мелкопоместные дворяне, не получившие в российском табеле о рангах тех титулов, на которые претендовали.

Мелкопоместная шляхта в Польше и Литве тоже постоянно бунтовала, но их герб и титул признавались российской сословной системой, так как шляхта могла подтвердить свою родословную до Грюнвальдской битвы. В Грузии же при первом генерал-губернаторе графе Павле Цицианове (Цицишвили) грузинскому дворянству предложили «переаттестацию», и те, кто мог подтвердить свое происхождение, прекрасно вписались в российскую систему правящего класса. В большинстве своем они успешно делали карьеру в Петербурге, что подается теперь как «депортация дворянства».

В то же время знаменитая по анекдотам ситуация, когда «в Грузии каждый второй — князь», жестко структурированную систему российской власти устроить не могла. Однолошадный абрек из Сванетии по определению не ровня Рюриковичам и Гедиминовичам, что бы он там о себе ни думал. Поэтому воинственные, но необразованные и бедные азнауры остались за бортом российского табеля о рангах. И, требуя прав и привилегий для себя, регулярно подставляли под русские штыки местных крестьян.

Подселили армян

Следующий пункт прекрасен сам по себе. Это «заселение Месхетии и Джавахетии армянами». Утверждается, что в эти пограничные с Турцией регионы генерал-губернатор Иван Паскевич чуть ли не насильственно согнал армян, чтобы изменить местную демографию (тогда там преобладало мусульманское население, в том числе и обращенные в ислам грузины).

Основополагающим принципом переписи населения Империи был не национальный, а религиозный. Живущим в приграничной зоне мусульманам, которые идентифицировали себя как турки, никто не доверял, это правда. Но и претензии современной грузинской идеологии относятся не к самой идее «разбавить» мусульман христианами. Они в том, что Паскевич отдавал предпочтение трудолюбивым и лояльным армянам, а грузинам не доверял.

Отобрали Сочи

Одна из главных претензий грузин в контексте «территориальной агрессии» — это, как ни странно, претензия на Сочи. Или даже не на Сочи, а на всё Черноморское побережье до Джубги. В Тбилиси на полном серьезе рассказывают детям и студентам, что все это было землями Грузинского царства, но потом пришли русские, поселили казаков, немцев, эстонцев, поляков, армян — и обратно эту землю не отдают.

На южном направлении территориальные претензии распространяются на две трети Армении, турецкие провинции Ардаган, Карс и даже на Трабзон. Эти земли отошли Турции после 1918 года, но были населены в основном армянами и русскими. Карс до сих пор богат домами, которые построили русские и армянские купцы. Какое отношение они имеют к Грузии?

Науськали соседей

Одно из наиболее страшных преступлений Москвы — «советизация» 1921 года, когда «вокруг демократической Грузии сжималось враждебное кольцо». Виноваты в этом, кстати, опять армяне (из Лорийского уезда), а также осетины, еще не оправившиеся от карательной операции генерала Джугели 1920 года, когда регион потерял убитыми и беженцами до 40% населения. «Эти темные люди» (то есть армяне и осетины) были спровоцированы на восстание против демократических властей, после чего 11-я армия из Баку и «банды Совдепии» с Северного Кавказа вторглись в Грузию. Конец истории.

Легко представить, что было бы с национальными меньшинствами — теми самыми «темными людьми» — если бы войска Фрунзе и Орджоникидзе не дошли бы до Тбилиси за пару дней. Тогдашняя «демократическая Грузия» представляла собой полуфашистский (хотя тогда такого понятия не было) этнократический режим, прямым наследником которого стала эпоха Звиада Гамсахурдии. Это прямо отражено в постсоветской конституции Грузии и в ее символах власти.

Грузины считают, что пострадали от большевистских экспериментов особенно сильно. На деле больше всех пострадали русские, но своя бурка ближе к телу, и предлагается думать, что в ходе коллективизации в России отбиралось и без того «общее» (имеется ссылка на «крестьянскую общину»), а в Грузии коллективизировалось «свое, родовое».

Особенно сильно репрессировали

В «большом терроре» Грузия, по ее мнению, тоже пострадала больше, чем остальной Советский Союз. Объяснение у этого тезиса довольно смешное, хотя сама тема отнюдь не повод для остроумия: мол, на просторах России можно было затеряться, а в маленькой Грузии не спрячешься.

Оспаривать это рука на клавиатуре не поднимается, тем более будет очень сложно объяснить экспертам по ту сторону Кавказского хребта, что «меряться» репрессиями в принципе некрасиво. Но они должны понимать, что организовывали эти репрессии точно такие же этнические грузины, какими были и те, кто от них пострадал. Всех учили обязательно, совершенно не обязательно было становиться «первыми учениками» и требовать больше «квот на кровь».

Другое дело, что в современном мире принято делать акцент на том, какой ущерб понесли национальные меньшинства. Например, для абхазов он был катастрофическим.

Абхазия — и это может стать откровением — некогда была отдельной советской республикой, но была насильственно инкорпорирована в ГССР, население никто не спрашивал. После этого на абхазское побережье начали насильственное переселение сванов из очень бедных горных районов, где они жили как в Средневековье. Сваны должны были изменить демографию республики, но стали умирать от легочных болезней, поскольку их организм не привык к морскому климату и был «заточен» под горы.

Абхазский и осетинский языки были переведены на грузинский алфавит, совершенно им не подходящий. Перескоки с алфавита на алфавит привели к культурному разрыву между поколениями, терялся целый образовательный слой. Я видел в Цхинвале стариков, которые учились читать и писать по грузинской азбуке. Они с трудом воспринимали современный кириллический алфавит, поскольку литературного опыта на осетинском у них просто не было. При этом в Северной Осетии в составе РСФСР язык был на некоторое время переведен на латиницу, то есть в рамках одного государства одновременно существовало две графики для одного и того же языка, что приводило к культурному отрыву населения южной части этноса от северной.

Заставили воевать против Гитлера

Следующий пункт особо красив, но страшен по сути: «Гибель 300 тысяч грузинских солдат во Второй мировой войне».

Предлагается считать (пусть и подсознательно), что воевали не на той стороне. И что это именно «грузинские», а не советские солдаты, что сразу меняет акцент. Разделение по национальному признаку неизбежно разрушает традиционное представление о Великой Отечественной войне, особенно в сознании молодых, которые не связаны советской системой образования и общим восприятием истории.

Разрушение памятников погибшим в той войне при Михаиле Саакашвили (например, взрыв грандиозной арки в Кутаиси) плохо вяжется с оплакиванием грузинских солдат, но стремление вытравить все советское перевесило принцип памяти.

Меж тем память не обманешь: отношение к советским солдатам Великой Отечественной войны — грузинам по национальности во времена СССР было показательно уважительным. Дело даже не в участии Мелитона Кантарии в водружении флага над Рейхстагом, а именно в человеческом отношении — один только «Отец солдата» чего стоит.

Перевернуть с ног на голову такой пласт истории — это надо быть людьми совсем без корней. Либо стремиться создать «новую идеологию», в которой нет места общему подвигу, а остались только шовинизм и извращенная логика этнического конфликта.

Во времена Великой Отечественной эта логика, впрочем, тоже присутствовала, доказательство чему — грузинский легион СС, «батальон Тамар» и прочие радости местечкового коллаборационизма. Когда немцы подошли к Большому Кавказскому хребту и горные стрелки «Эдельвейса» поднялись на Эльбрус, НКВД приходилось буквально выкорчевывать не только диверсионные группы на грузинской стороне, но и поддерживавшее их местное население.

Основоположник грузинского фашизма и командир легиона СС полковник Шалва Маглакелидзе предлагал воссоздать грузинское царство под протекторатом Турции и долго уговаривал на это принца Ираклия Багратиони-Мухранского, также проживавшего в Берлине. Однако «наследнику престола» не нравилась идея турецкого протектората, а Гитлеру подобные идеи не нравились в принципе.

Вы удивитесь, но мы опять переходим к разговору об особых зверствах советской власти по отношению к грузинам. До 1954 года Маглакелидзе жил в ФРГ и работал советником канцлера Аденауэра (что само по себе показательно), но потом был похищен в Мюнхене сотрудниками КГБ СССР и вывезен в Грузию. И ему ничего не было, советская власть и КГБ проявили невиданное великодушие. Бывший эсэсовец работал адвокатом в городе Рустави и тихо скончался в 1976 году. С украинцами и литовцами так не церемонились.

Расстреляли фанатов Сталина

Мы переходим к «репрессиям против грузинского народа после ареста Берии» и их апофеозу — «расстрелу мирной демонстрации в Тбилиси в 1956 году». В реальности особых репрессий против отдельно взятого пятимиллионного народа не было — и не намечалось. Хотя провокаторы, среди которых было немало грузинской профессуры и, что не удивительно, священников, распространяли слухи о якобы готовящейся «депортации всех грузин в Сибирь» после выноса тела Сталина из мавзолея.

События 1956 года в центре Тбилиси достаточно расследованы, они буквально состоят из провокаций, и там впервые проявило себя националистическое подполье. Организаторы штурма телеграфа, в ответ на который солдаты внутренних войск открыли огонь, тоже известны поименно. И стоит подчеркнуть, что защита Сталина как этнического грузина плохо рифмуется с памятью о недавних репрессиях, но шизофренический дуализм свойственен идеологическим системам, подобным грузинской.

Унижали и третировали

К предыдущему преступлению советской власти хорошо подверстывается «антигрузинская истерия в прессе в 1985-1989 годах».

Жизнь в как бы советской Грузии, в которой половина советских законов в брежневский период фактически не действовала, в современной тбилисской идеологии принято обходить стороной. А созданные для Закавказья исключительные экономические условия, равно как и апофеоз теневой экономики наряду с бандитизмом, неформально расценивают как что-то положительное, свидетельствующее о свободолюбивом духе грузинского народа, его тяге к предпринимательству и прочим демократическим ценностям.

Между тем теневые доходы порождали коррупцию, которая обесценивала образование и человеческие отношения. Целые районы Тбилиси управлялись ворами в законе, работавшими в содружестве с цеховиками, а критериями жизненного успеха стало количество золота и «доходность» занимаемой должности. Грузинское общество одновременно богатело на пустом месте — и морально деградировало.

У «новой идеологии» есть ответ и на это: грузинам подобные практики изначально не свойственны, но пришли русские, началась коррупция, жизненные ценности свелись к золоту и понтам — так называемому тбилисскому синдрому. Но все-таки стоит определиться: либо это хорошо («грузины склонны к коммерции, а иваны ничего не умеют»), либо это плохо («грузины — высокодуховные патриоты, это русские нас испортили»).

Молодое поколение в Тбилиси даже не представляет себе, как раздражало весь «другой СССР» развязное поведение грузинских нуворишей и мелких понтовщиков застойного времени. Все эти истории про «билет на самолет до Москвы, чтобы пообедать в «Арагви», и анекдоты про грузина, что положил на стол чемодан со словами «это кошелек!», буквально приводили в ярость, но интернационалистское воспитание не давало излить недовольство показушным и агрессивным поведением привилегированной в СССР нации.

Разовый всплеск писателя Виктора Астафьева в книге «Ловля пескарей в Грузии» (очень толерантном по нынешним временам произведении) был тут же затоптан идеологическим отделом ЦК КПСС и либеральной частью Союза писателей. В этом вопросе идеологические враги, что называется, нашли друг друга: советская творческая интеллигенция была по уши влюблена в Грузию, вернее, в показушное гостеприимство («так выпьем же за нашего дорогого гостя, известного писателя, напомни, дорогой, свою фамилию»).

Эта любовь сохранялась и после 1991 года. Интеллигентская среда в Москве открыто выступала в защиту любых действий Тбилиси, включая физическое уничтожение национальных меньшинств. Второе дыхание эта грузинофилия обрела в период правления Саакашвили, когда либералы стали молиться на него как на икону.

В тот же советский период, что для интернационального государства особенно удивительно, закладывались и образовательные начала этношовинизма. Выпускались пособия для школьных учителей, в которых утверждалось, что «Витязь в тигровой шкуре» превосходит произведения Гомера по своей художественной значимости для человечества. Защищались диссертации, в которых в открытую отстаивалась исключительность грузинской нации, языка, истории, литературы и письменности. Советская система контроля до всего этого просто не дотягивалась, в том числе и из-за незнания языка и психологии.

«Слушай, что они говорят у тебя за спиной». Я навсегда запомнил слова своего отца, сказанные им в начале 1980-х годов. Отношение к русским как к «северным варварам», которых необходимо терпеть, потому что они дают разбогатеть и их легко обмануть парой красивых тостов, формировалось не в царское, а именно в застойное советское время. Эта психология поведения лежит и в основе новой грузинской идеологии.

С чисто административной точки зрения Грузия тоже пользовалась исключительными привилегиями. Только там и в Армении в конституциях были записаны национальные языки в качестве государственных (даже официальное делопроизводство велось по-грузински, чего не снилось никакой Латвии). Попытка ликвидировать эту диспропорцию привела к новым волнениям, с которыми пытался справиться Эдуард Шеварднадзе, но в итоге сам оседлал националистический подъем.

Одновременно существовали как бы две Грузии: лояльно-партийная («Солнце для Грузии восходит с севера», Эдуард Шеварднадзе) — и агрессивная, уверенная в собственной исключительности и недолюбливаемая за это на просторах остального СССР. Рвануло в 1989 году.

Поддерживали сепаратистов

Наиболее страшные наши «грехи» — «разгром митинга 9 апреля 1989-го» и «поддержка сепаратистских движений», что повлекло за собой «вовлечение Грузии в полномасштабную войну», поражение в ней (в реальности — в двух войнах и одном государственном перевороте), «вынужденное вступление в СНГ» и «возвращение российских военных баз».

Есть и еще по мелочи: «раздувание аджарского сепаратизма», «поддержка армян в Джавахетии», «назначение министром обороны России «палача» Тбилиси Родионова», «введение визового режима», «выдача российских паспортов», «репрессии против грузин в Москве», «враждебная пропаганда», «формирование образа врага», но на этом, пожалуй, хватит.

Новое грузинское государство формировалось на этношовинистической основе. Никакой другой природы для Грузии никто из ее лидеров перестроечного времени не хотел и не желал предлагать. Высказывания и манера поведения Звиада Гамсахурдии в принципе не требуют комментариев.

Советский Союз умирал, а новая Россия в своих-то проблемах разобраться не могла, какая уж там «поддержка сепаратистов». Но новая грузинская идеология не могла допустить того, что два сокрушительных военных поражения в Южной Осетии и Абхазии в начале 1990-х годов были плодом собственной бездарности, разгильдяйства и все той же идеологии исключительности.

Более того, тогдашнее российское руководство пыталось помогать Тбилиси, в том числе и передавая ему вооружение. В московских властных структурах существовала значительная «пятая колонна», которая лоббировала (порой открыто) интересы Грузии и при Гамсахурдии, и при Шеварднадзе. Приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы добиться хоть какой-то поддержки для Южной Осетии и Абхазии, это могло стоить карьеры, а то и жизни. Но теперь новая грузинская идеология предлагает считать, что развал страны, обнищание, голод и холод были следствием не собственных жутковатых представлений о мире, а происками русских.

Вторглись в 2008-м. Вместо послесловия

Венец всему немного предсказуем — «вторжение российских войск в Грузию в 2008 году». Тут уж без комментариев, тем более все уже сказано.

Но стоит уточнить, что сама система новой национальной идеологии подразумевает образ врага. Без него жить невозможно — иначе придется задать слишком много неприятных вопросов самим себе. А так — любое лыко в строку: и Георгиевский трактат, и вечно темные армяне, и погибшие грузинские солдаты, и Сталин с Берией, и «вторжение в 2008 году».

При желании практически любое историческое, политическое или культурное событие можно интерпретировать таким образом, чтобы выставить русских злобными монстрами, на протяжении нескольких столетий истреблявшими маленький грузинский народ.

Да, можно не обращать внимания, но только в том случае, если сам не вовлечен в эту вакханалию. И в любом случае необходимо учитывать этот образ мыслей и идеологическую подоплеку всякий раз, когда имеешь дело с Грузией на уровне дипломатии или политики. Там выросло уже целое поколение, которое другой идеологии и трактовки истории не знает.

Поэтому — «слушай, что они говорят за спиной».

Евгений Крутиков

* * *