Еще один неприятный сюрприз для власти

Да, в мажоритарной части эффект объединения оказался бы заметно большим: в ряде округов такое объединение было бы гарантией победы оппозиционных кандидатов. Но достигнуть его обеим партиям будет очень непросто, даже если межпартийная договоренность на высшем уровне состоится. Ведь амбициозные и состоятельные местные политики из «ФП» и «Батькивщины», уже присмотревшие для себя округа, могут не наступать на горло собственной песне и баллотироваться как независимые или под другим партийным брендом. И если речь идет о людях, в округе известных, то там избиратели будут обращать внимание на личность, а не на бренд.

Но главное, что пока об объединении «ФП» и «Батькивщины» можно говорить только в условном наклонении. В словах о единстве недостатка нет. Однако съезд партии Тимошенко так и не принял формального заявления об объединении. И вряд ли причина этого только техническая, дескать, парламентарий и адвокат экс-премьера Сергей Власенко не смог встретиться с ней в Качановской колонии, чтобы окончательно согласовать текст заявления.

Впрочем, достижение договоренности двух партий выглядит вполне реально. Но это реальность будущего. А реальностью настоящего, малозаметной, но очень неприятной, является отход части идейно «антиоранжевого» электората к «оранжевым» оппозиционным партиям.

Так, социологическая группа «Рейтинг» регулярно включает в свои исследования вопросы, которые именует «идеологическими маркерами» (статус языков, отношение к интеграции в ЕС и НАТО и т.д.). Последний такой опрос состоялся в нынешнем феврале. По его результатам отмечено увеличение поляризации общества по идеологическим маркерам. Социологи увидели это, во-первых, в том, что по сравнению прошлым апрелем с 40 до 30% уменьшилось число тех, кто одновременно поддерживал и создание Украиной единого государства с Россией и Белоруссией, и вхождение в ЕС. Во-вторых, в том, что популярность «пророссийского вектора» увеличивалась на юго-востоке, а прозападного — на западе страны. В-третьих, в том, что по большинству вопросов растет количество однозначных сторонников и однозначных противников.

Однако эти опросы показали и другое явление, которое социологи не отметили, а если и отметили, то не стали обращать на него внимания. Замеченная ими поляризация никак не повлияла на рейтинги политических сил. Напротив, она сочетается с парадоксальными явлениями в политическом выборе.

Например, число сторонников государственного статуса русского языка среди избирателей «Батькивщины» по сравнению с сентябрем 2010 г. выросло почти вдвое — с 15 до 27%. В полтора раза увеличилась их доля и среди избирателей «Фронта перемен» (с 16 до 25%). Тогда как в электорате «регионалов» количество приверженцев такой идеи снизилось, хотя и незначительно.

Но за это же время рейтинг «регионалов» упал с 24,4 до 14,3%, тогда как у партии Яценюка он вырос с 3,5 до 9,3%, у «Батькивщины» рост был в рамках статистической погрешности — с 15,5 до 15,8%. Очевидно, что разочарованные политикой «регионалов» избиратели отходили не только к КПУ (ее поддержка за тот же период возросла с 3,8% до 5,5%), но и к оппозиционным партиям, в том числе «Батькивщине».

Кроме того, заметная часть «бело-голубых» избирателей вошла в число неопределившихся или готовых голосовать против всех (хотя такая возможность ликвидирована в новом законе).

Такая же картина, как с русским языком, и по созданию единого государства с Россией, вступлению в ЕС и НАТО (см. табл.), отношению к ОУН-УПА и т.д. Например, если в сентябре 2010 г. лишь 30% избирателей партии Яценюка поддерживали отмену указа о присвоении Бандере звания Героя Украины, а 56% были против, то сейчас 45% заметно увеличившегося электората «Фронта перемен» против признания ОУН-УПА участниками борьбы за независимость Украины и лишь 39% придерживаются противоположного мнения.

И более чем в полтора раза выросло в той же политической силе число сторонников создания единого государства с Россией и Белоруссией. Однако очевидно, что и большинство тех, кто поддерживает эту идею, скорее всего, имеют в виду под таким государством некий новый союз, а не просто присоединение к России. Ибо передачу газотранспортной системы под контроль РФ одобряли в нынешнем феврале лишь 8% участников опроса, а 78% были против. Даже среди избирателей Компартии противников такой передачи вчетверо больше, чем сторонников, — 68% против 17%.

Если идея создания общего государства с РФ и Белоруссией за последние полтора года несколько прибавила сторонников, то поддержка членства в ЕС, достигнув максимума в сентябре 2010 г., скатилась к уровню 2009 г. При этом в электорате «регионалов» большинство стали составлять противники евроинтеграции. Что совсем не удивительно — при отношении Европы к нынешней украинской власти. Да и еврофильство большинства «региональных» избирателей весьма ограничено. Ибо когда ставится вопрос выбора между двумя интеграциями, то ЕС выбирают 18%, а ТС — 58%.

Тем не менее, как видим, власть, принадлежащая ПР, не собирается откликаться на настроения большинства оставшегося у нее электората. Поэтому не исключено, что часть его также может перейти к «оранжевым» оппозиционным партиям.

Это во многом напоминает ситуацию 2004 г. Тогда среди ядра избирателей Ющенко, то есть тех, кто проголосовал за него в первом туре, число сторонников ориентации на Россию и на Запад было практически одинаковым, и большая половина его избирателей поддерживали официальный статус русского языка в той или иной форме — 19% по всей Украине и еще 32% в регионах, где этого пожелает большинство населения (данные ФОМ— Украина**).

Однако есть явные различия между нынешним положением дел и тем, которое было около 8 лет назад. Тогда Виктор Ющенко не демонстрировал той идеологии, которая отличала его в годы президентства (особенно в последние). Он употреблял термин «интеграция на восток» и пытался убедить, что не отвергает ЕЭП как идею, а лишь несогласен с его определенными условиями. Что же касается русского языка, то, само собой, избегая давать конкретные обещания по этому поводу, он сам искал диалога с русскоязычными объединениями и встречался в Харькове с руководством организации «За культурно-языковое равноправие».

Если ПР в идейных вопросах проявляет плюрализм, который не присущ европейским партиям (Зубанов и Герман соседствуют в ней с Табачником, Богуслаевым и Болдыревым), то «Батькивщина» и «ФП», напротив, подобного разномыслия не допускают. Один из главных пунктов их кампании — обвинения власти в уничтожении национальной истории, языка и культуры, которое для них символизирует прежде всего Дмитрий Табачник.

Во время подготовки к выборам 2004 г. подобные обвинения в адрес власти звучали не от самого Ющенко, а лишь из уст его отдельных соратников и почти исключительно в западных регионах. Гораздо четче, чем в свое время бывший президент, обозначила нынешняя оппозиция и европейский выбор. Поэтому можно предполагать, что по отношению к своим пророссийским избирателям оппозиционеры будут руководствоваться тезисом: «Не раздражать, но не обнадеживать. И так проголосуют».

Конечно, логику переметнувшихся к оппозиции пророссийских «региональных» избирателей легко объяснить: «Ни одни, ни другие все равно ничего не будут делать для решения гуманитарных и геополитических вопросов. И коль «оранжевые» и «бело-синие» ничем принципиально не отличаются, надо проголосовать за «оранжевых», чтоб не дали власти забронзоветь. Может, и экономику заодно поднимут».

В таком случае есть основания предполагать, что сегодняшнее реальное решение какой-либо гуманитарной проблемы (например, в форме принятия языкового закона Кивалова—Колесниченко) повлияет на таких избирателей сильнее, чем перспектива послезавтрашнего улучшения экономики. Но думаю, эта гипотеза верна лишь для части бывших «бело-синих» избирателей.

Для другой их части геополитические и гуманитарные проблемы второстепенны, и они не видят, что при всех своих недостатках нынешняя власть в подходе к этим проблемам является меньшим злом, чем «оранжевые».

Разумеется, выбор меньшего зла — далеко не лучший выбор. И реальная проблема избирателей юго-востока не в том, что они недопонимают скромных достоинств нынешней власти в сравнении с оппозицией, а в том, что они не создали ни механизмов воздействия на своих избранников, ни политической силы, которая, отражая их интересы, была бы альтернативой как власти, так и оппозиции.

Ющенко: "За что сидит Тимошенко" Просто и доступно