Право на слово

Тем не менее из уст «экспертов» прозвучало кое-что интересное. Так, Павел Гриценко коснулся вопроса о существовании во многих зарубежных странах двух и более государственных языков. Этот общеизвестный факт часто используют в качестве аргумента в языковых спорах. Но для господина Гриценко заграница не указ! «Опыт других государств — это опыт других государств», — заявил он, отметив, что государство Украина должно опираться на собственный опыт. После чего посоветовал украинцам этот самый собственный опыт изучать, углубившись в свою историю.

Совет, безусловно, дельный. Правда, углубляться особо некуда. Как независимое государство, Украина до 1991 года не существовала, если не считать короткого (1918-1920) промежутка времени в период гражданской войны в России. Соответственно, исторический опыт невелик. Но, как говорится, какой есть...

Как бы то ни было, а обратить внимание на свое прошлое следует, для чего стоит воспользоваться свидетельством украинских государственных деятелей минувшей эпохи. Деятелей, которых никак нельзя заподозрить в нелюбви к Украине или в негативном отношении к украинскому языку.

Вот что, например, писал в 1919 году Андрей Никовский, известный украинский литературовед, занимавший в разное время посты заместителя председателя Центральной Рады и министра иностранных дел Украинской Народной Республики (УНР), а затем, уже в эмиграции, возглавлявший Комиссию по разработке Конституции УНР. «Если перестанем кокетничать нашим культурным самостийничеством, то должны будем признать, что это факт — положительный или отрицательный — тут не об этом речь — настоящей действительности и нашего воспитания и, наконец, большой экономии энергии, факт то, что основной в нас всех является культура русская рядом с украинской... И насколько весь культурный состав вокруг по языку и по отношениям был русским, настолько, то есть в полной мере, новоиспеченный украинский гражданин был и есть мгновенным переводом с «языка родных осин» на «мову похилих верб»«.

Вряд ли кто-то обвинит Никовского в русификаторских устремлениях. Но он признает однозначно: русские культура и язык украинцам не чужие. Прислушиваются ли к суждению крупного деятеля украинского движения современные украинизаторы? Увы, не прислушиваются. Они фактически развязали войну против русского языка и русской культуры как «чужеродных», ненужных украинцам. Но разумно ли это? Вопрос далеко не праздный.

Можно вспомнить о другом суждении. Принадлежит оно видному украинскому историку Дмитрию Дорошенко, занимавшему, между прочим, те же, что и Никовский, посты заместителя председателя Центральной Рады и министра иностранных дел Украины, но в другое время. «Если бы украинцы, — писал он, — и поставили себе такую страшную цель — искусственно отмежевать себя в области культуры от всего русского, этого достичь было бы совершенно невозможно, ибо узы общности происхождения, религии, векового строительства дают и всегда будут давать себя чувствовать. Но, кроме того, такое отмежевание было бы равносильно отречению от всего запаса культурных ценностей, накопленных при участии украинских сил и относящихся к украинской же истории, филологии, агиографии и т.д. Ведь всего не переведешь на украинский язык из того, что писали Максимович, Костомаров, Потебня, Антонович и бесконечное число прочих украиноведов на русском языке... Изучение русского языка и литературы будет совершенно естественным явлением в свободной Украине».

Признается ли сегодня изучение русского языка и литературы совершенно естественным явлением на Украине? Ответ на этот вопрос известен. Во многих школах русский язык не изучают вообще. Не существует и предмета «русская литература». Произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя учат теперь в курсе зарубежной литературы и исключительно в украинских переводах, хотя абсолютному большинству и учеников, и учителей ближе язык оригинала.

Это нормальное положение вещей?

Наконец, уместно привести высказывание еще одного государственного деятеля, выдающегося историка и правоведа Николая Василенко, бывшего министром народного просвещения Украины в правление гетмана Павла Скоропадского. «Русская культура и русский язык очень сильны на Украине, — отмечал Василенко, — на них воспитывалась вся украинская интеллигенция.... Русский язык является родным языком преобладающей части интеллигенции на Украине. Мало того. Значительный процент населения Украины говорит только на этом языке. Поэтому с точки зрения государственной (не говоря уже о национальном чувстве) унижать положение русского языка или придавать ему какое-то второстепенное значение было бы не только нецелесообразным, а прямо-таки вредным... Оба языка — и русский, и украинский — должны пользоваться полным равноправием. Практически жизнь сама хорошо развяжет этот вопрос. Не следует только государству класть свой кулак на ту или другую сторону».

Нужны ли тут комментарии? Наверное, нет. Остается сожалеть, что нынешние украинские «национально сознательные» деятели (в том числе и Павел Гриценко) не внемлют гласу своих предшественников.

Теперь о другом участнике вышеупомянутой радиопередачи — Александре Пономареве. Выступая против повышения статуса русского языка, он прибегнул к аргументации иного рода. Профессор недавно побывал в Донбассе, говорил там только по-украински и никто не затыкал ему рот, никто не требовал, чтобы он перешел «на общепонятный язык».

Исходя из этого, господин Пономарев заключил, что никаких уступок русскоязычному населению делать не надо. Дескать, они понимают украинский язык, значит, обойдутся без русского.

Ну что тут скажешь?

На примере Пономарева можно убедиться: хорошего отношения «национально сознательные» деятели не понимают. Терпимость, мягкость, даже элементарную вежливость они принимают за слабость. А напрасно!

Языковое противостояние на Украине идет не между русскоязычным и украиноязычным населением. Украиноязычные (точнее — суржикоговорящие) жители страны — это в подавляющем большинстве нормальные люди. Они пользуются более удобными для себя формами речи, но не навязывают их другим и вовсе не настроены ограничивать права своих русскоязычных соотечественников. Войну с русским языком ведут не они. Войну ведет жалкая кучка русофобов. Крикливая, наглая, регулярно выпускаемая в теле— и радиоэфир, но всего лишь кучка. А против этой кучки — многие миллионы русскоязычных граждан Украины.

На чьей стороне сила, думаю, ясно. Нужно только эту силу показать (подчеркну — силу, а не насилие). Древнегреческий драматург, отец европейской трагедии Эсхил говорил: «Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?» Данная фраза формулирует вполне подходящий (да и, пожалуй, единственно возможный!) способ отстоять на Украине права русского языка, отстоять свое право на слово.

Второй номер в списке украинской партии ВО «Свобода» скандальный львовский депутат Ирина Фарион рассказала, что отказывается перейти на русский язык даже ради спасения своих близких.

«Если к вам обращаются на русском, напомните им, что они — в Украине. Очень изысканно, достойно, аристократически, с усмешкой скажите: «Простите, но я вас не понимаю. Прошу со мной говорить на государственном языке». Когда еду отдыхать, беру с собой разговорник — турецко-украинский, греко-украинский. Если меня эта земля принимает, я хочу благодарить ее на ее языке. Мы с любимым были в Турции, он заболел. Вызвали врача. Понятно, что большинство турок уже выучили русский, это их бизнес. Мы на русском говорить не будем. Температура 39. Он вытаскивает турецко-украинский разговорник и начинает искать слова, чтобы найти общий язык с лекарем. Закончилось тем, что с нас не взяли денег. Сказали: спасибо за то, что вы при 39 говорили по-турецки с нами» — сообщила Фарион.

«В Конституции говорится, что государственный язык в Украине — украинский. А следующая строка — про русский язык: в Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского. С какого в моей Конституции должна быть отдельная строчка про язык оккупанта? Есть поляки, армяне, белорусы. Почему мы выделяем русский? Ликвидировать эту строчку!» — анонсировала депутат свою первую инициативу после прихода в Верховную Раду.