Смерть Сталина. Как всё было на самом деле

Комедийный фильм «Смерть Сталина», запрещённый к показу по решению Министерства культуры, породил целую бурю эмоций. Хотя фильм никогда не претендовал на серьёзность и историчность, многие восприняли его весьма серьёзно — разгорелись жаркие дискуссии. Одни считают, что это просто комедия, которую стоит воспринимать соответствующим образом, другие уверены, что этот фильм призван очернить советскую историю, пишет life.ru

Тема смерти Сталина всегда вызывала немалый интерес в России как у его сторонников, так и у недоброжелателей. После распада СССР, когда стало можно обсуждать такие вопросы, не оглядываясь на мнение партии, исследователи выдвинули сразу несколько версий смерти Сталина помимо официальной. Причём некоторые из них настолько невероятны, что действительно могли бы послужить основой для политической комедии. Лайф разобрался, что в действительности происходило на Ближней даче в последние дни жизни Сталина.

28 февраля

Этот день стал последним днём перед тем, как советского вождя сразил инсульт. В последние месяцы жизни Сталин изменил свой распорядок. Он практически перестал покидать Ближнюю дачу в районе Кунцево, делая исключение в основном только для просмотра фильм в компании ближайшего окружения.

Вечером этого дня Сталин пригласил на просмотр фильма людей из своего ближнего круга: Маленкова, Берию, Булганина и Хрущёва. Они приехали в специально оборудованный кремлёвский кинозал, где вождь любил смотреть картины. Чуть позже к ним присоединился Ворошилов, в последние годы выпавший из ближайшего окружения вождя, но по старой памяти иногда присоединявшийся к дружеским посиделкам.

После просмотра фильма вождь пригасил всех на Ближнюю дачу, где был устроен скромный банкет. Это тоже была традиция. В последние годы вождь скучал в одиночестве и часто вызывал на дачу кого-то из ближнего круга для посиделок. Никаких обильных возлияний в последний вечер не было, Сталин выпил только немного разбавленного водой вина.

1 марта

По свидетельству сразу нескольких человек, в последний вечер Сталин был бодр и находился в прекрасном расположении духа. Ближе к 5 часам утра 1 марта гости стали расходиться. Начальник охраны Хрусталёв проводил гостей, а затем проводил в комнату самого Сталина. По воспоминаниям помощника коменданта кунцевской дачи Лозгачёва, Хрусталёв поведал ему в ту ночь о странном поведении вождя. Сталин был настолько благостно настроен, что даже разрешил Хрусталёву и всей охране лечь спать, хотя ни разу за все годы он не отдавал такого распоряжения.

Утром охрана сменилась. Около 11 часов прислуга и некоторые охранники начали слегка волноваться. Обычно в это время Сталин всегда просыпался и вызывал кого-то из прислуги или охраны для выдачи распоряжений. Кроме того, после пробуждения ему обычно приносили чай. В каждой комнате дачи были телефонные аппараты для связи с обслуживающим персоналом, но телефоны безмолвствовали.

Однако никто не решился потревожить вождя, объяснив подозрительное молчание тем, что сегодня воскресенье, а накануне хозяин дачи с гостями засиделся допоздна. До самого вечера обслуга не предпринимала никаких шагов, чтобы выяснить ситуацию, что весьма странно. Позднее отдельные исследователи пытались объяснить это либо боязнью охраны потревожить вождя, либо будто бы существовавшими инструкциями Берии, который строжайше запретил беспокоить вождя. Однако необходимо отметить, что Берия к тому моменту давно уже не отвечал за охрану вождя.

Более того, в 1952 году многолетний шеф сталинской охраны Власик впал в немилость и был отправлен в заключение. С тех пор общее руководство охраной осуществлял шеф МГБ Игнатьев.

Около 18-19 часов в столовой в той части здания, где спал Сталин, загорелся свет. Охрана и обслуга приготовилась получать распоряжения вождя. Однако шло время, а телефоны по-прежнему молчали.

Наконец к 21 часу вечера старший сотрудник для поручений Старостин и Лозгачёв стали решать, кто из них войдёт в комнату Сталина, чтобы проверить, что стряслось. В это время на дачу привезли почту и Лозгачев воспользовался этим предлогом, чтобы войти в комнату вождя и потревожить его покой.

В одиннадцатом часу вечера Лозгачёв вошёл в комнату и не сразу заметил распростёршегося на полу вождя. Сталин лежал на правой руке, в мокрых брюках от пижамы. Рядом на полу валялись его часы. На столе стояла бутылка минеральной воды. Вождь провёл на полу по меньшей мере несколько часов и сильно замёрз, его колотил озноб. По свидетельству Лозгачёва, глаза Сталина были открыты, однако на все его расспросы он смог ответить лишь нечленораздельным звуком.

Прибежавшая охрана уложила Сталина на диван, но он оказался слишком мал. Тогда его перенесли в большой зал, где переодели, уложили и укрыли одеялом. Проблемы генерального секретаря со здоровьем — дело государственной важности. Поэтому Старостин первым делом извещает не врачей, а министра государственной безопасности Игнатьева.

Семён Игнатьев, менее года курировавший сталинскую охрану и госбезопасность, отказался брать на себя ответственность и посоветовал позвонить Берии. Однако Старостин не сумел до него дозвониться. Тогда он звонит Маленкову, который на тот момент достиг наивысшего положения в сталинском окружении и де-факто был вторым человеком в стране. Маленков, по воспоминаниям Старостина, «промычал что-то в трубку» и положил её. Через несколько минут он перезвонил и сообщил, что тоже не может найти Берию.

Но вскоре Берия звонит сам. Он категорически запрещает Старостину звонить кому-либо ещё и что-то сообщать о состоянии здоровья Сталина. Тем временем Маленков звонит Хрущёву и Булганину и сообщает о проблемах со здоровьем у генсека. Хрущёв и Булганин приезжают на Ближнюю дачу, однако не проходят дальше дежурного поста у ворот. Охранники кратко описали им ситуацию, и они уехали, решив, что ничего серьёзного не произошло. Позднее Хрущёв в своих мемуарах объяснял это тем, что со слов охраны вышло так, будто Сталин просто упал и обмочился, но потом он уснул и вроде бы всё было нормально, а им было неловко нарушать покой вождя в такой ситуации.

2 марта

Однако охранники, дежурившие у постели вождя, начали недоумевать. Почему никто не вызывает врачей, товарищу Сталину наверняка нужна помощь. Старостин вновь звонит Маленкову, а тот вновь обзванивает Хрущёва и Булганина и предлагает всем вместе приехать на дачу и разобраться на месте, насколько серьёзна ситуация.

Далее свидетельства несколько расходятся. Лозгачёв утверждал, что около трёх часов утра на дачу приехали Маленков и Берия. Они вошли в комнату, где спал Сталин, и вождь во сне начал храпеть. Берия начал распекать охранников, дескать, генсек уже человек пожилой, махнул на ужине лишнего и оконфузился, а они панику поднимают. После этого они уехали, так и не вызвав врачей. Однако обеспокоенная прислуга и охрана продолжала волноваться, и ближе к утру Старостин снова стал звонить Маленкову. После этого он снова обзвонил ближний круг и они вместе с врачами поехали на дачу. В итоге врачи приехали к Сталину по меньше мере спустя полтора десятка часов после удара.

В мемуарах Хрущёва всё выглядит несколько иначе. В целом они не противоречат версии Лозгачёва. Хрущёв вспоминает, что Маленков действительно звонил ему второй раз — теперь уже подняли врачей, а также Кагановича и Ворошилова и все вместе поехали на дачу. Разница заключается в том, что по версии Хрущёва между его первым визитом на дачу и повторным звонком Маленкова прошло «совсем немного времени», тогда как по версии Лозгачёва между ними была почти целая ночь.

Маленков звонит министру здравоохранения Третьякову, который высылает на дачу бригаду лучших врачей во главе с Лукомским — главным терапевтом Минздрава. Они приезжают в Кунцево около 9 часов утра. После осмотра у Сталина выявлено очень высокое давление и полный паралич правой стороны тела (немного двигалась только левая рука), а также потеря речи. Диагноз не вызывал сомнений — инсульт.

Сталинский ближний круг в этот момент полностью берёт контроль над телом ещё живого вождя. Прямо у дивана было решено, что члены ближнего круга будут попарно дежурить у постели Сталина, сменяя друг друга каждые несколько часов. В октябре 1952 года Сталин ввёл в состав Президиума ЦК (так было переименовано Политбюро) сразу 16 (!) новых членов. Ни один из них не допущен к телу вождя и даже не извещён о проблемах генсека со здоровьем. Доступ к телу беспомощного генсека полностью контролируют Маленков, Берия, Хрущёв, Каганович, Ворошилов, Микоян и Молотов. Они контролируют даже врачей, которые обязаны растолковывать каждую врачебную манипуляцию с телом Сталина дежурящим у кровати членам Президиума и получать на эти манипуляции их разрешение.

Утром 2 марта о случившемся извещают детей Сталина. Василий в истерике кричит: «Загубили отца, сволочи!» Ворошилов советует ему внимательнее подбирать слова.

Около 11 утра ближний круг уже находился в кремлёвском кабинете Сталина, где в узком кругу перераспределял посты в стране. На секретное заседание помимо уже побывавших на даче пригласили Шверника и Шкирятова. Никаких стенограмм, естественно, не велось, поэтому можно только догадываться о его содержании. В Кремле они провели около получаса, после чего разъехались.

Около 20:30 политики вновь возвращаются в Кремль на заседание в узком составе. На этот раз к тем, кто был на утреннем заседании, прибавляются глава Лечсанупра Кремля Куперин и министр здравоохранения Третьяков. Они сообщают политикам, что прогноз неутешительный и спасти Сталина фактически невозможно.

3 марта

Состояние Сталина остаётся без изменений. Врачи заверяют ближний круг, что Сталин вряд ли проживёт больше нескольких дней. От имени Президиума ЦК созывается экстренное заседание с участием всех членов ЦК, Совета министров и Президиума Верховного Совета.

Пока Хрущёв и Булганин дежурили у постели умиравшего Сталина, Хрущёв подбил напарника на альянс против Берии, который выглядел самым опасным из всех. Булганин согласился. Также решено было привлечь на свою сторону Маленкова, который был весьма могущественным в последние годы жизни Сталина.

4 марта

Советских граждан наконец извещают о болезни генерального секретаря. В газетах и по радио сообщают о его состоянии здоровья. Тем временем Сталину становится хуже. Врачи теряют надежду даже на чудо. Страну начинают готовить к смерти генерального секретаря. В регулярно передаваемых по радио каждые несколько часов бюллетенях о здоровье не скрывается крайне тяжёлое и практически безнадёжное положение вождя народов. Ближний круг продолжает попарно дежурить у кровати Сталина, одновременно разрабатывая контуры будущих альянсов.

5 марта

У Сталина диагностируется предагональное дыхание Чейна-Стокса. В 20 часов вечера открывается экстренный пленум. Первыми на нём выступают врачи. Министр здравоохранения Третьяков объясняет номенклатуре, что шансов не выздоровление нет и смерть вождя — вопрос нескольких дней.

Далее председательствующий на пленуме Хрущёв даёт слово Маленкову, который говорит о необходимости сплочённого и коллективного руководства страной. Далее выступает Берия, который предлагает назначить председателем Совета министров Маленкова. Без всякого голосования его кандидатура утверждается.

Затем Маленков уже в качестве формального главы государства ошарашивает пленум нововведениями: состав Президиума, непомерно расширенный Сталиным в октябре, сокращается. Почти все из 16 его новых членов исключаются из состава органа, за исключением Первухина и Сабурова.

Первыми заместителями Маленкова становятся Каганович, Молотов, Берия и Булганин. МГБ и МВД объединяются в одно ведомство под началом Берии. Пост председателя Президиума Верховного Совета получает Ворошилов. Министром иностранных дел становится Молотов, Хрущёв остаётся в секретариате ЦК.

Всё заседание продолжалось не более 40 минут. Нетрудно догадаться, что все решения о кадровых перестановках были приняты ещё на двух кремлёвских заседаниях 2 марта, в узком кругу. Никто на пленуме не попытался вмешаться в партийную борьбу, будучи ошеломлёнными новостями о болезни Сталина. Поскольку вождь был ещё жив, ближний круг посчитал нетактичным забывать о нём и демонстративно включил его в состав Президиума.

В 21:50, через один час и десять минут после закрытия пленума, Сталин умер. К этому моменту ближний круг уже был в Кунцеве. По воспоминаниям дочери вождя Светланы Алиллуевой, Сталин попытался поднять левую руку, обвёл всех собравшихся пристальным взглядом, после чего испустил дух.

Первым вскочил Берия и с криком «Хрусталёв, машину!» покинул дачу и умчался в Москву. Экономка Валентина Истомина, жившая со Сталиным последние 18 лет (многие исследователи считают её последней, невенчанной и тайной женой Сталина) безутешно рыдала над его телом. В это время поблизости Хрущёв уже склонял Маленкова присоединиться к заговору против Берии. Однако Маленков, по всей видимости, находился под сильным впечатлением, которое произвела на него смерть генерального секретаря. Он безучастно отреагировал на попытки Хрущёва наладить контакт, из чего последний сделал вывод, что он уже сговорился с Берией. Попутно Хрущёв и Маленков успели всплакнуть, попавшись на глаза дочери покойного Светлане.

После этого высокие партийные чины вновь поспешили в Кремль, чтобы окончательно разобраться со всеми формальностями, что не успели доделать на прежних коротких заседаниях. Первое заседание после смерти Сталина затянулось до утра. Обсуждали обращение к советскому народу по случаю смерти Сталина, порядок его похорон и назначение ответственных за церемонию.

Неофициальные версии

Такова официальная версия смерти Сталина. С распадом СССР, когда исследователи избавились от партийных инструкций, появилось немало новых версий, с налётом конспирологии. Наибольшей популярностью из них пользуются две. Первая гласит, что Сталин был убит своими собственными соратниками. А вторая звучит как сюжет комедии: на самом деле Сталин умер сразу, а все эти дни роль умиравшего вождя играл его двойник, чтобы дать ближнему кругу время укрепить свои позиции в борьбе за власть.

Версия об убийстве, в свою очередь, делится ещё на две версии. Согласно первой, Сталин чувствовал себя прекрасно, был здоров, а в ту ночь его отравили. Вероятно, при помощи Хрусталёва. А организатором сторонники этой версии считают Берию. Он был единственным человеком, которому это было под силу.

Впрочем, версия несколько сомнительная. Берия с 1946 года не имел никакого отношения к сталинской охране, и весьма сомнительно, что он сумел бы организовать такое покушение. Тем более что абсолютно вся еда и напитки, которые употреблял Сталин, тщательнейшим образом проверялись. В СССР просто не существовало более образцовой и идеально работающей службы, чем личная охрана вождя. Меры безопасности на Ближней даче были такие, словно товарищ Сталин вовсе не любимец трудового народа, а какой-то вероломный злодей, с минуты на минуту ожидающий штурма дачи целой дивизией.

Поэтому более близкой к реальности является вторая версия. Сталина не убили, а скорее помогли умереть. Всё окружение Сталина, начиная от личных охранников и заканчивая высшей номенклатурой, проявило удивительную нерасторопность. Сначала охранники весь день не решались потревожить вождя, упустив драгоценное время. Потом более 10 часов к Сталину не вызывали врачей. В итоге медицинскую помощь ему стали оказывать тогда, когда она уже не могла ничем ему помочь.

Сторонники этой версии указывают на необычный факт: вся прислуга Сталина была отослана из Москвы буквально через несколько недель после его смерти. А Хрусталёв, который последним видел вождя живым, был арестован. Через некоторое время его отпустили, но в конце 1954 года он умер при туманных обстоятельствах.

Впрочем, есть и ещё одна версия, согласно которой Сталин умер сразу же после инсульта. Уже вечером 1 марта, когда его обнаружили, он был мёртв. Однако ближнему кругу требовалось время, чтобы укрепить свои позиции и перехватить власть. Поэтому они пошли на инсценировку. В Кунцево был привезён двойник Сталина. Несколько охранников и врачи были введены в курс дела. Пока двойник Сталина хрипел на кровати, ближний круг соратников решал все дела. И сразу же после того, как они провели победный пленум, распределив посты в свою пользу, все вернулись на дачу и позволили «умереть» подставному вождю.

Эта версия звучит скорее как сюжет комедийного фильма. Однако она имеет несколько аргументов в свою пользу. Прежде всего, она хорошо объясняет странное поведение сталинского окружения. Трудно поверить в то, что охранники, бдившие за Сталиным каждую секунду, могли прождать весь день и весь вечер, боясь потревожить шефа. Это звучит как-то неубедительно, особенно учитывая историю с баней. Сталин время от времени любил попариться в бане, и его походы в баню всегда были строго лимитированными. Каждый охранник знал, что вождь парится не больше часа. Стоило Сталину однажды задремать в предбаннике и задержаться на несколько минут, как охранники уже выламывали двери. А здесь они спокойно прождали больше десяти часов, когда налицо были все признаки того, что с вождём что-то случилось.

Таким же странным выглядит и поведение ближнего круга. Ни Берия, ни Маленков, ни Хрущёв не спешили вызывать врачей. А ведь они не знали точного диагноза и у них не было никакой уверенности в том, что всё закончится так, как закончилось. Сталин мог оправиться, и тогда почти всё его окружение ждали бы очень серьёзные неприятности, а кое-кто и вовсе мог распрощаться с жизнью. Тем более что какое-то время после инсульта Сталин ещё был в сознании. А если бы он пошёл на поправку? В 1945 году у него уже был инсульт, от которого он оправился, и, не имея точных данных от врачей, ближний круг очень сильно рисковал, не вызывая ему помощь.

Зато все действия и поступки легко объяснимы в том случае, если настоящий вождь к тому моменту был уже мёртв. Дочь Сталина в своих мемуарах писала, что после инсульта лицо отца изменилось до неузнаваемости. Зато после смерти приобрело знакомые черты. При всей комедийности этой версии стоит отметить, что история с двойником не так уж плохо вписывается в неё.

Ну а сделав дело, ближний круг избавился от много знавшего Хрусталёва, который вполне мог помогать им в этой спецоперации. Он неожиданно умер при туманных обстоятельствах. Не то от инфаркта, не то покончил с собой. Несмотря на всю фантастичность данной версии, она имеет право на жизнь. Но официальная версия всё же выглядит наиболее адекватной. Смерть Сталина стала следствием пожилого возраста и его болезней. И нет никаких гарантий, что даже своевременно оказанная помощь могла бы спасти руководителя советского государства.

Евгений Антонюк