Хрущев спас Вашингтон от «Бури»

В 90-е были рассекречены многие архивные материалы, содержавшие сведения об интереснейших разработках оборонных КБ уже бывшего Советского Союза. И мы с удивлением узнали, что в создании некоторых систем вооружений наша страна опережала заокеанских оппонентов на десятилетия. Одним из самых грандиозных проектов была постройка межконтинентальной сверхзвуковой крылатой ракеты «Буря».

Даже в наши дни это изделие поражает воображение. А в конце 50-х годов «Буря» казалась фантастическим пришельцем из будущего. Летные испытания ракеты начались в 1957-м. Четыре пуска были неудачными. Лишь в пятом полете, который состоялся 22 мая 1958-го, «Буря» полностью отработала программу. Но обо всем по порядку.

Летом 1953-го у Советского Союза появилась водородная бомба. Атомная была испытана четырьмя годами ранее. Но чтобы бомба стала настоящим оружием, требовались средства доставки. Бомбардировщики на вооружении, конечно, имелись, но военных они уже не устраивали, поскольку не обладали высокой скоростью и дальностью и считались легкой целью для истребителей. Нужна была ракета. Понятно, что в таком важном деле правительство не могло полагаться на успех только одного коллектива, поэтому к работам по созданию носителя привлекли несколько КБ. В их числе оказалась фирма, которую возглавлял Семен Лавочкин. Авторитет конструктора в те годы был очень высок. Самолеты Ла-5 и Ла-7 по праву считались лучшими истребителями Великой Отечественной войны. В конце 40-х Лавочкин построил несколько неплохих реактивных машин, а в начале 50-х переключился на разработку зенитных управляемых ракет для первой отечественной системы ПВО «Беркут».

В конце 1953-го Лавочкин был вызван к министру среднего машиностроения Вячеславу Малышеву. На встречу с ним он взял своего заместителя — талантливого конструктора Наума Чернякова, который пришел в КБ в 1946-м и вскоре стал руководить разработкой всех новых типов самолетов.

Без долгих предисловий Малышев сказал гостям, что состоялось заседание правительства, на котором принято решение создать летательный аппарат, способный доставить атомную бомбу до Америки. В те годы вещи называли своими именами. «Если выполните работу в срок, мы вам при жизни поставим памятники», — заявил министр. «Мы были немного подавлены грандиозностью этой задачи и ответственностью, — вспоминал позднее Черняков. — Было страшновато. Но задача поставлена, и ее надо выполнять. Мы — руки по швам. Пойдем думать».

В правительстве проекту дали шифр «Буря». В заводской документации ракета проходила под обозначением «Изделие 350» или Ла-350. Главным конструктором Лавочкин назначил Чернякова. Как будет выглядеть ракета, как ее делать, не представлял никто. Но поскольку правительственным распоряжением к работе были подключены все ведущие НИИ, дело пошло. Официально Совет министров СССР принял постановление о разработке межконтинентальных носителей ядерного заряда 20 мая 1954 года. Основные требования к крылатой ракете: дальность полета — 7500-8000 километров, скорость — более 3 Махов (три скорости звука), высота полета — 18-25 километров, масса боевой части — 2100 килограммов. Позже по требованию заказчика масса БЧ увеличилась до 2350 килограммов.

По тем временам это были фантастические летно-технические характеристики. Не существовало изделий даже с близкими параметрами. Неудивительно, что облик новой ракеты тоже получился фантастическим. Вызывает восхищение и темп работы конструкторов. Эскизное проектирование «Бури» завершилось уже в сентябре 1955-го. В окончательном варианте была предложена двухступенчатая система. В качестве первой ступени использовались жидкостные ракетные двигатели (ЖРД). Вторая ступень — собственно крылатая ракета — оснащалась сверхзвуковым прямоточным воздушно-реактивным двигателем (СПВРД). Он был прост по конструкции и отличался умеренным расходом топлива на больших сверхзвуковых скоростях, что обеспечивало нужную дальность полета.

Чтобы построить «Бурю», пришлось решить множество научных, технических и технологических задач. Новизна изделия была стопроцентная. Впервые аппарат должен был лететь на скорости 3 Маха. Это потребовало проведения исследований в области аэродинамики. Вскоре выяснилось, что на высокой скорости есть еще один барьер — тепловой. Из-за трения воздуха конструкция сильно нагревалась, пришлось создавать жаростойкие материалы. В таких условиях могли работать только титановые сплавы. Значит, надо наладить полный цикл изготовления титановых элементов конструкции. До этого даже не представляли, как получать такие заготовки и как их обрабатывать. Тогда же впервые в нашей стране в ОКБ Лавочкина освоили технологию сварки титановых изделий. Конечно, «Буря» не была на 100 процентов из титана. Из него делали наиболее нагруженные элементы конструкции, работающие в условиях высоких температур. Основной материал ракеты — сталь. И специалистам НИИ, промышленности и фирмы Лавочкина пришлось много потрудиться, чтобы освоить технологию сварки тонкостенных стальных конструкций. Еще одна проблема, связанная с тепловым нагревом, — поддержание температуры топлива в определенном диапазоне. Если оно перегреется, произойдет самовоспламенение. Отдельной большой задачей стала разработка навигационной системы, которая гарантировала бы требуемую точность при дальности полета восемь тысяч километров. Всего за год инженеры одного из специальных КБ создали уникальную астронавигационную систему, корректирующую полет «Бури» по звездам. Сегодня это московское опытно-конструкторское бюро «Марс», выпускающее бортовые системы автоматического управления и навигации космическими аппаратами, а также универсальные наземные проверочно-пусковые комплексы для испытаний и подготовки к старту изделий космического назначения.

Подготовка технической документации по «Буре» была завершена в 1957-м, началась постройка опытного экземпляра. Параллельно с этим на заводах в Куйбышеве приступили к производству серии ракет для летных испытаний. Длина изделия в сборе составляла 19,8 метра, диаметр фюзеляжа — 2,2 метра, размах крыла — 7,7 метра, площадь тонкого треугольного крыла малого удлинения — 60 квадратных метров, угол стреловидности по передней кромке — 70 градусов, стартовая масса — 98 280 килограммов, вес маршевой ступени — 33 520 килограммов. Корпус ракеты имел цилиндрическую форму, немного суженную спереди и сзади, внутри его по всей длине проходил канал воздухозаборника СПВРД. Двигатель обеспечивал тягу 7,75 тонны. Полость между стенками канала и наружной обшивкой фюзеляжа служила емкостью для топлива (за исключением центральной части, где располагался приборный отсек). Передняя часть корпуса представляла собой сверхзвуковой диффузор с трехступенчатым конусом. Его центральное тело одновременно являлось контейнером для боевой части. На верхней поверхности крылатой ракеты в специальном обтекателе размещалась астронавигационная система. Крестообразное оперение устанавливалось в хвостовой части.

Первая ступень «Бури» — два ускорителя, состоящие из топливных баков и четырехкамерного ЖРД С.2.1150, разработанного в ОКБ Алексея Исаева. Двигатель второй ступени — СПВРД РД-012У конструкции Михаила Бондарюка. Стартовала «Буря» вертикально со специальной железнодорожной платформы, выполнявшей роль пусковой установки. После разгона стартовыми ускорителями до скорости близкой к 3 Махам на высоте примерно 17,5 километра СПВРД выходил на режим максимальной тяги, ускорители сбрасывались. Далее полет до района цели происходил с постоянной скоростью М=3,1-3,2. По мере выработки топлива высота плавно увеличивалась до 25 километров. В течение всего маршевого участка полета осуществлялась коррекция траектории с помощью системы астронавигации. При подлете к цели ракета переводилась в пикирование, ядерная боеголовка отделялась на высоте около 18 километров. По результатам испытаний на самолетах системы астронавигации круговое вероятное отклонение от цели не должно было превышать 10 километров.

Летные испытания «Бури» начались на полигоне Капустин Яр в Астраханской области во второй половине 1957-го. Как уже отмечалось, первые четыре пуска были неудачными. Лишь в пятом полете, который состоялся 22 мая 1958-го, первая ступень вывела КР на заданную высоту, СПВРД штатно запустился в расчетной точке, ракета легла на заданный курс, достигла скорости 3 Маха и в течение нескольких минут, предусмотренных полетным заданием, двигалась в крейсерском режиме.

Потом снова случались аварии, были и удачные пуски. Шла обычная работа по доводке изделия. Все указывало на то, что ракету примут на вооружение. Полным ходом строились специальные стартовые позиции или, как их тогда называли, станции. Интересный нюанс: однажды в руки конструкторов «Бури» попал американский журнал, в котором была напечатана карта СССР с точками взлетов и попаданий, а также трассами отечественных ракет. Там была информация о всех пусках, кроме «Бури». Дело в том, что системы наблюдения в Турции могли видеть только верхнюю часть траектории полета баллистических ракет, но рассчитать всю трассу, точки запуска и падения не составляло труда. «Буря» же летит как самолет, поэтому по части траектории маршрут определить невозможно.

Но в самый разгар испытаний — 5 февраля 1960 года вышло постановление правительства о прекращении работ над «Бурей» в варианте стратегической ракеты. Предписывалось продолжить работу над изделием в варианте фоторазведчика. Разрешалось провести пять дополнительных испытательных запусков, предназначенных для отработки различных систем. Это было обусловлено тем, что еще в 1958-м в ОКБ Лавочкина начались работы над перспективным беспилотным разведчиком на базе «Бури». В июле 1960 года руководство страны потребовало разработать стратегический комплекс фото— и радиотехнической разведки, используя имеющиеся наработки по МКР «350». Разведчик должен был летать на высотах порядка 25 километров со скоростью 3500-4000 километров в час. Радиус действия — 4000-4500 километров. Беспилотный разведчик планировалось оснастить несколькими аэрофотоаппаратами ПАФА-К и АФА-41, а также комплексом РТР «Ромб-К». Предлагалось создать два варианта ЛА. Один из них должен был получить посадочные устройства, обеспечивавшие многоразовое применение. Второй вариант предполагалось сделать одноразовым. Для этого он должен был нести запас топлива, необходимый для полета на дальность до 12000-14000 километров, а также радиоаппаратуру для передачи данных на расстоянии до 9000 километров. Но 9 июня 1960 года не стало Лавочкина. Проект потерял мощную поддержку и к концу года был закрыт.

Для специалистов решение о прекращении работ по «Буре» стало шоком, хотя разговоры об этом в Минобороны велись уже в конце 1959-го. Военные приглашали все заинтересованные стороны, в том числе и Лавочкина, и пытались понять, что лучше: баллистическая ракета или крылатая? Уже тогда было видно, что большинство склоняется к баллистической ракете, так как от нее нет защиты.

Группа главных конструкторов обратилась с письмом к Хрущеву с просьбой разрешить продолжение работ по «Буре». Ходатайство поддержали научный руководитель темы академик Мстислав Келдыш и министр обороны Родион Малиновский. Хрущев заявил, что работа бесполезна, и поручил секретарю ЦК КПСС Фролу Козлову, второму лицу в партийной иерархии, собрать всех заинтересованных и разъяснить ошибочность их позиции. Борис Черток, выдающийся конструктор и один из сподвижников Королева, вспоминал, что на том совещании Черняков попытался доложить о результатах пусков. Козлов его перебил: «Что вы хвастаете, что достигли скорости 3700 километров в час. У нас ракеты теперь имеют скорость больше 20 000 километров в час». Черняков понял, что технические аргументы бесполезны. Когда появился Малиновский, Козлов в резкой форме сделал ему замечание, почему он поддержал просьбу о продолжении работ: «Ведь Никита Сергеевич сказал, что это бесполезно».

«Закрытие «Бури» было большой ошибкой, — считает академик Василий Павлович Мишин, преемник Королева. — Таких просчетов советское правительство допускало много, но закрытие работ по «Буре», когда она стала летать, — колоссальная ошибка». Свое слово в защиту ракеты сказали Микоян, Келдыш, Яковлев, Ильюшин. Но тщетно. Хрущев уже все решил. Последний, 18-й полет «Бури» состоялся 16 декабря 1960 года. Ракета преодолела 6425 километров.

Справедливости ради надо сказать, что у правительства были свои резоны, когда оно принимало решение о закрытии «Бури». К тому времени Советский Союз достиг больших успехов в создании МБР. 4 октября 1957-го ракета-носитель Р-7 вывела на орбиту первый искусственный спутник земли. К тому же конструктивно баллистические ракеты были намного проще «Бури». Еще один важный аргумент — уязвимость в районе цели. В конце 50-х в Америке появились зенитные управляемые ракеты, которые вполне могли сбивать «Бурю», — «Найк-Геркулес» и BOMARC. В отличие от КР боеголовка МБР приближается к цели с куда более высокой скоростью, и перехватить ее в те годы было почти невозможно. Баллистические ракеты выиграли это соревнование. Еще один фактор — экономический. Страна просто не имела ресурсов, чтобы одновременно строить и баллистические, и крылатые ракеты.

В декабре 1959-го под Плесецком первые три боевых ракетных комплекса Р-7 были поставлены на боевое дежурство. А 20 января 1960 года ракета официально принята на вооружение. Хрущев писал в «Воспоминаниях»: «Устинов доложил мне, что конструктор Королев приглашает посмотреть на его баллистическую ракету. Мы решили поехать туда всем составом Президиума ЦК партии. Hа заводе нам показали эту ракету. Честно говоря, руководство страны смотрело на нее, как баран на новые ворота. В нашем сознании еще не сложилось понимание того, что вот эта сигарообразная огромная труба может куда-то полететь и кого-то поразить взрывным ударом. Королев нам объяснил, как она летает, чего может достичь. А мы ходили вокруг нее, как крестьяне на базаре при покупке ситца: щупали, дергали на крепость, чуть ли не лизали. Могут сказать, вот какие собрались невежды в техническом отношении. Увы, в те месяцы подобными невеждами оказывались не только мы, но и все люди, впервые сталкивавшиеся с ракетной техникой».

Но вернемся к «Буре». Как оказалось, она была не единственной стратегической крылатой ракетой. Параллельно с этим изделием похожую систему создавали в ОКБ Владимира Мясищева. Его ракета получила название «Буран». По задумке конструкторов «Буран» был крупнее «Бури». Стартовая масса — 175 тонн, полная длина — 27 метров, дальность полета — 9000 километров, скорость — 3,1-3,2 Маха, масса боевой части — 3500 килограммов, размах крыла — 10,6 метра, площадь крыла — 98 квадратных метров. Предполагалось, что первая ступень «Бурана» будет состоять из четырех ЖРД с тягой по 70 тонн. Работы по этой теме были прекращены в конце 1957-го. На тот момент в производстве находились три опытных экземпляра: на первом закончили агрегатную сборку, ко второму и третьему только изготавливались отдельные детали и узлы.

Существовал аналогичный проект и в Америке. Фирма North American построила стратегическую крылатую ракету «Навахо». Ее стартовый вес составлял 135 тонн, вес боевой части 2200 килограммов, расчетная дальность полета — 8000 километров, высота полета — 22-24 километра, скорость — 3,25 Маха, полная длина — 23,1 метра, размах крыла — 8,72 метра, площадь крыла — 38,9 квадратных метров. Разработка «Навахо» началась в 1950-м, первый пуск состоялся 6 ноября 1956-го. Всего было выполнено 11 пусков, и лишь один признан успешным. Максимальная достигнутая дальность полета — 3200 километров. Тема была закрыта в 1957-м.

В 90-е, когда с «Бури» был снят гриф секретности, всплыли новые интересные факты. На одной из конференций в Институте истории естествознания и техники после доклада о такой замечательной, но незаслуженно забытой разработке вдруг стали подниматься с дополнениями и комментариями представители той, старой гвардии: инженеры и конструкторы, принимавшие непосредственное участие в создании ракеты. По их словам, все было готово к тому, чтобы заметно повысить летно-тактические характеристики изделия. Двигателисты утверждали, что новая модификация СПВРД обеспечивала меньший расход топлива, а значит, большую дальность полета. Аэродинамики рассказали, что планировали установить на ракете крыло оживальной формы, как на первой модификации Ту-144. Оно, по расчетам, гарантировало снижение аэродинамического сопротивления и рост подъемной силы. Имелись соображения и по преодолению системы ПРО. На конечном участке «Буря» должна была делать горку, набрать высоту порядка 40 километров и оттуда пикировать на цель со скоростью 4-5 тысяч километров в час.

Сколько всего экземпляров ракеты было построено и что с ними стало после закрытия программы, сегодня установить уже невозможно. Автору известно лишь об одном артефакте. В Харьковском авиационном институте в 70-80-е на кафедре конструкций двигателей был препарированный СПВРД. Выполняя лабораторные работы по дисциплине «Авиационные двигатели», мы, студенты, должны были с натуры чертить эскизы разных моторов — прямоточных, с центробежным компрессором, с осевым, а также отдельных элементов их конструкции и составлять спецификации. Прямоточный «монстр» поражал своими размерами. Что это за двигатель и где он применялся мы, конечно же, не знали, пока преподаватель доверительно не шепнул, что была такая огромная крылатая ракета, которая летала очень высоко, очень далеко и очень быстро.

Как сложилась судьба главного конструктора «Бури»? Наум Черняков продолжил работу в КБ Павла Сухого, став главным конструктором не менее фантастического и легендарного изделия «100», или Т-4. По иронии судьбы «сотку» постигла та же участь. Самолет был построен, испытан, продемонстрировал выдающиеся характеристики, получил высочайшую оценку военных, после чего программу закрыли. Наум Черняков получил инфаркт и орден «Знак почета». Но это уже другая история.

Константин Геращенко

* * *