О халяве

Основным мейн-стримом, базовой интерпретацией этого понятия, которые нам навязываются, является представление о халяве, как об исконно варварской, животной и низменной привычке малообразованных и диких народов. Особенно таких «неудачных» и «нецивилизованных», как славяне, русские.

Неужели в этой громоздкой пародии, шутке есть доля истины? Ведь мы действительно склонны к халяве. В отличие от тех же европейцев, которые привыкли всегда и за все платить.

Начинаем снимать «лапшу с ушей».

Любовь к халяве отнюдь не является базовым понятием в природе ценностей любых восточных, южных и прочих нецивилизованных народов (кроме, разумеется, западноевропейских). Наоборот, любовь к халяве — это базовое положение теории свободного рынка, капитализма и всей либеральной экономической доктрины.

Ведь халява — это емкое обобщение универсального тезиса о полезности максимизации дохода, личных благ и привилегий в обмен на минимально возможные затраты. Т.е. в желанном и оптимальном пределе — в обмен на ноль. А это как раз халява и есть.

Именно в поисках дармовщины, халявы рыщут по всему миру транснациональные корпорации, желая бесплатно и безвозмездно получить разные природные блага, не останавливаясь в целях достижения этого праздника жизни перед массовыми геноцидами, братоубийственными войнами и искусственными природными катастрофами.

Например, согласно Наоми Кляйн, ураган «Митч» в Гондурасе, Гватемале и Никарагуа вынудил местные правительства принять на кабальных условиях помощь международных финансовых организаций, запустить процессы тотальной приватизации, т.е. фактически распрощаться с суверенитетом. Ураган «Сэнди» привел к окончательному и бесповоротному торжеству систем частного образования и медицины в Новом Орлеане. Ряд цунами оказал решающее воздействие на успешное развитие туристического бизнеса и обеспечил полное разрушение традиционной рыбацкой отрасли, обеспечивающей занятость местного населения на Мальдивах, Шри-Ланка, Таиланде и других «райских» островах и побережьях. Причем все эти катастрофы непосредственно следовали за полной неудачей навязать людям самоубийственные решения «по-хорошему», т.е. сразу вслед за недвусмысленным предупреждением Сильвера-парламентера. Кстати, об этом следует непрерывно помнить любителям эксклюзивных и фешенебельных курортов, когда они комфортно отдыхают на костях людей. Но вернемся к халяве.

Почему бы богатым транснациональным корпорациям не заплатить сполна за предоставляемые ресурсы, не сотрудничать на равных и взаимовыгодных условиях с правительствами, тем самым формируя в развивающихся странах привлекательные потребительские рынки? Почему торжествует самый примитивный, животный, инстинктивный и нерациональный стимул к такой супероптимизации затрат, что целые цивилизации и культуры бесповоротно гибнут?

Да потому что любовь к халяве положена в фундамент, в основание всего западного стремления к доминированию и власти. Халява — основа товарно-денежных и кредитно-инвестиционных отношений, когда ничтожная услуга или одолжение превращаются в фетиш и бесконечный источник власти над другими людьми. Халява — основной источник такого понятия, как «стоимость» в политической экономии.

Чтобы понять это рассмотрим вопрос с противоположного конца.

Что является самым привычным, нормальным и правильным для нас? Это — изобилие. Ну не привыкли мы платить за воду, за газ и свет, считаем абсолютно нормальным, что в реке следует ловить рыбу, а в лесу — охотиться и собирать грибы и ягоды. Да и вообще, не привыкли мы ни деньги считать, ни гостей на разных праздниках и юбилеях, а уж тем более количество кусков за столом. В отличие от тех же западноевропейцев, у которых даже в холодильнике и на ванной полочке все высчитано на месяц вперед.

Не считаем мы одолжением помочь соседу при строительстве дома, дать ему на время нужный инструмент, тачку или песок. Не привыкли мы мыться, экономя воду. Не привыкли мы жить в холодных домах. Что это вообще за бред, как это что-либо в этом мире может взять и кончиться? Не понять это нашим скудным и варварским мозгам.

Отсюда и рождается миф о любви русских к халяве, как и обратная сторона медали: все в мире ограничено и недоступно, т.е. все ресурсы в мире стоят денег. Так из ничего, из халявы и дармовщины и рождается теория стоимости. Когда бесплатное вдруг становится платным.

Но ошибаются западные экономисты. Ибо единственная стоимость на земле — человеческая кровь. И именно такой ценой мы оплатили просторы своей необъятной Родины, и никогда наши предки не торговались и не стояли за ценой родной земли.

Именно такова настоящая природа нашего исконного русского изобилия и западного жлобства. Пардон, стремления к оптимизации стоимости.

Пришло время уже нашему поколению подтвердить свое право на пользование всеми бескрайними и нескончаемыми природными богатствами нашей страны, подтвердить наше право на изобилие.