Типы элит и история обществ

Науки, несмотря на замечательное свое развитие, находятся еще в самой ранней стадии, — за что ни возьмись, нельзя ни отыскать хорошего описания деталей, ни обзора общего состояния дел. Фауна научных продуктов по облику своему напоминает слонов Сальвадора Дали — клубящиеся пухлые тела гипотез опираются на паучьи ноги парадных примеров. В каждой области известно несколько красивых и многократно обсужденных фактов, а вокруг — некоторая невнятица, с которой не вполне ясно, что делать.

История по крайней мере до XVIII в. рассказывала преимущественно о жизни «великих людей», однако если перевести на современный язык и спросить, как вели себя элитные группы в разных культурах — сразу выясняется, что общих исследований нет. Да, есть хорошие догадки. Они вполне исчерпываются здравым смыслом (это такой род фантазий, когда нечто, подтвержденное личным опытом, мыслится как всеобщий закон для всех разумных). И каждый готов рассказывать о дворянских иерархиях, о передаче высокого положения по наследству (это же естественно!), о покупке должностей и прочих относящихся сюда сюжетах, но только вот как все было на самом деле, понять трудно.

Вышла книга: С.В. Волков, Элитные группы традиционных обществ. Содержание, что неожиданно, соответствует названию. Автор исследовал и подсчитал по головам, так сказать, карьерные пути всех элитных групп во всех сколько-нибудь исследованных обществах. Это огромная работа, совершенно эмпирическая, подробнейшая, скрупулезная, детальная. Зато у автора появляются основания, чтобы не фантазировать, а говорить об эволюции элитных групп, опираясь на факты, не на выборочные примеры, а на поголовный подсчет всех. Начиная с Рима и древнего Китая — и до ХХ века.

В книге факты унифицированы, то есть нет детальной истории всех различий, которые разделяют, скажем, дворянство Франции и Англии, Венгрии и Польши. В каждой стране были свои особенности формирования элитных групп, но в книге они не подчеркиваются, автор предпочитает выделять общее; вот состав местного дворянства, считаем долю выходцев из иных слоев общества, считаем по векам степень самовоспроизводимости слоя, считаем долю разных слоев среди высшей элиты и т.п. На фоне такого глобального анализа смешно вспоминать длинные и размазанные споры о том, было ли, скажем, русское дворянство «генетически» замкнутым и создало ли оно «особенный тип человека» — вместо рассуждений тут подсчет.

И на фоне этого унифицирующего подсчета тем более ярко выделяются различия. Вот западные общества, где привычные нам дворяне, священники, купцы. Вот огромный Китай, где вся элита — чиновники, и так на протяжении сотен и сотен лет. Описана работа экзаменационной системы, доля иных способов вхождения в элиту (покупка должностей, родственные связи и пр.) — и можно видеть, как работал этот огромный аппарат экзаменов, две тысячи лет создававший элиты Китая на ином принципе, чем все, что можно видеть в Европе, устойчиво, постоянно, — хотя, разумеется, менялись правила, требования, результаты. И,тот институт экзаменов в жизни китайского чиновничества дополнялся важнейшим принципом теневого ранга, позволявшего вводить в достижиельный механизм экзаменов — наследственность.

Или пример Османской империи. Естественно пытаться передать детям свое достояние, так что всегда есть тенденция к наследованию титулов и должностей? Во всех мусульманских странах доля наследования места в элите снижена, а пример с османами разительный — там существовало подобие запрета на такое наследование, очень велика доля высших чинов из рабов, низших слоев. Элиты османской империи были «ненаследными», хотя рекрутировали в элиты не «по талантам и способностям», а за верность, веру, рвение и преданность. Редко можно видеть такой чистый пример различия, и вот из унифицированных перечислений процентов властителей того или иного уровня вырастают яркие примеры — дворянский Запад, чиновный Китай и пример с безумной скоростью работающих социальных лифтов мусульманских стран, где «каждый раб» не гарантирован от поста визиря, а каждый визирь — ну, каждый десятый — оказывается на плахе.

Тем самым можно — на достаточном уровне обобщения — смотреть на европейские общества как на общества иерархически-устойчивые, а на мусульманские общества — как на пример, демонстрирующий на протяжении многих веков судьбу обществ, устроенных на принципе равенства (равенство мусульман как правоверных, которым в значительной степени определялась судьба элитных групп). Европейские общества «сословны», а мусульманские бессословны — но иначе, чем меритократические общества Дальнего Востока. И тут выплывает роль чиновничества: в Европе оно возникло поздно и долго не приходило к власти, в Китае было «всегда», значительно было развито в мусульманских странах, и можно смотреть на то влияние, которое оказывает на историю стран та или иная роль чиновников. И при этом поглядывать на этап массовых обществ ХХ в., когда во всех обществах чиновники стали очень мощной силой, так что разные по типу общества стали переплавляться так, чтобы больше соответствовать функционированию бюрократического аппарата. Можно смотреть на игры наследственного статуса: принципиальным отличием Европейской цивилизации и дальневосточной является отношение к наследованию элит, дворянство наследуемо, место в чиновной иерархии — нет, и важнейшие исторические повороты и функционирование обществ связано с этим обстоятельством. И можно видеть, как в окружающих Китай странах происходит становление местной аристократии на цивилизационном базисе бюрократического устройства общества. Это замечательные типы — в Японии аристократия возникла законно и официально, была юридически оформлена, а в Корее — неофициально, как принятая юридическая практика, в общем, незаконная. И таких различий — множество, так что можно смотреть, как тот или иной тип смены принципа формирования элит влияет на историю региона.

Итак, эта книга — исследование поведения элиты во всех обществах Земли за всю историю. Она переполнена фактами, которые могут послужить для проверки разных гипотез — об особенных морально-нравственных качествах элиты, или об особенной ее культуре.

Можно читать книгу «поперек», не по странам и векам, а по элитным группам; элиты выделены по ресурсу, которым обеспечены, всего ресурсов пять: административный, отношение к культу, знания, происхождение, богатство. Можно смотреть на черты, которые приобретает элита, если она устойчива и малосменяема. Можно отыскивать черты элиты, если ее перетряхивают и часто сменяют. При одном способе обращения у элиты возникает собственная культура, а после восстания масс и отрезания головы у социальной пирамиды ведущим принципом часто становится богатство. Можно отслеживать судьбы аристократии (верхушки элиты) в разных обществах. Скажем, сравнивать европейское дворянство и дальневосточное чиновничество трудно, но аристократия была и в том, и в другом типе общества.

Или можно тщательно выискивать место России на фоне этого разнообразия. Вот довольно устойчивое, старое дворянство Франции и Испании, с собственными историями (Испания во многом работала всю историю как фильтр, там исходная ситуация такова, что дворянам была значительная доля населения некоторых провинций, примерно как в Польше, и Испания пыталась стабилизировать и ограничивать дворянство; в Англии некоторые устойчивые системы (пэрство) были стабилизированы на фоне неустойчивого членства этих институтов — пэры в каждый момент времени были «молодыми», редко когда было в семье 2-3 поколения пэров, они все время рекрутировались новые и вымирали, история вымирания дворянства Англии, опять же, отдельная. Утрируя, можно сказать, что в Испании работал «сепаратор», выделяющий из массы «дворянства» более высокие слови, а в Великобритании — «насос», втягивающий все новые слои и кланы в состав высших, постепенно вымирающих). И вот на этом разнообразном фоне (еще истории итальянского дворянства, немецкого, португальского, польского, венгерского — все особенные, разные, непохожие) смотрим Россию. Здесь ситуация очень устойчивых групп элиты. Монополизация высших должностей знатными родами очень высока (до XVII-XVIII вв.). Можно сравнить, скажем, Россию и Японию, где тоже высока устойчивость наследования высших элитных групп. В общем, когда в руки даны факты, которые прежде не были никому даны — тут можно развернуться и работать.

И, скажем, из подсчетов сами собой возникают обобщения. Можно выделить общества аристократического типа (знакомые нам по Европе) и общества бюрократического тип (тот же Китай). И вот различие: степень монополизации власти. Можно смотреть долю представителей самых могущественных кланов (их примерно 2% от всех элитных семей) среди тех, кто занимает самые высокие должности в данный момент. Понятно, да? Есть список лиц, занимающих в некий момент высшие должности, и можно отслеживать, какова среди них доля самых могущественных кланов. В аристократических обществах соотношение 10:1, то есть в фактической «самой верхушке» на десять членов могущественных кланов приходится лишь 1 из «других кланов», не из каких низших сословий, а тоже из кланов аристократии, но не самых мощных, влиятельных. А в обществах бюрократического типа,то соотношение от 2:1 до 3:1, «не самые могучие» кланы дают половину состава высших лиц в каждый период.

Или можно смотреть историю появления новых типов элиты. Была элита старая, традиционная, и вот в европейских обществах появляется новый тип элит — функциональный (офицерство, чиновничество, интеллигенция). Можно заинтересоваться: а откуда пришли члены этих элит? А как изменилась численность элит в обществах в связи с образованием нового типа элиты? И поскольку тут не рассуждения, а факты, сразу первые ответы6 численность элит при появлении нового типа элиты практически не изменилась, потому что в эти новые элиты рекрутируются люди из прежних элит (дети священников, купцов, мелкого дворянства и пр.). У автора таблицы — положение отцов тех, кто входит в ту или иную функциональную элиту. И описывается процесс растворения старого высшего сословия в новых элитных функциональных группах. Так происходит смена одного типа элиты на другой.

Это книга о 2-3% населения, о элитных группах. Иногда их считают руководящими, иногда — паразитами, иногда управляющими или контролирующими, подающими пример, социальным компасом... Большинство того, что говорят об обществе, относится именно к этим элитным группам. А в этой книге — первая сводка данных о численности их за всю историю по всем странам, относительно которых можно получить такую оценку. Напомню очень важную особенность книги. Это не собрание гипотез, созданных автором понятий и красивых редких примеров, это совсем наоборот — это гигантская работа по подсчету состава элит «по головам», по всем странам и эпохам. Все выводы — не дедуктивные соображения, они опираются на подсчет числа чиновников разных рангов, офицеров и т.п. Это численная история, при этом — что очень важно подчеркнуть — не статистическая, не вероятностная, это прямой подсчет всех фактов, имеющих отношение к делу.

* * *