Разговор с полтавчанином

Первый вопрос, который возникает сразу, как только ты задумался о таком разговоре, это: «А кто ты, друг-полтавчанин?". Русофоб ли ты воинствующий, исповедующий идеи пана Тягнибока и пана Корчинского? А может ты милый человек, говоришь на чудном полтавском наречии, а не на «мове» канала СТБ, и гордишься своим Великим земляком, Николаем Васильевичем Гоголем — великим русским писателем? Если ты первый, то я в дом к тебе не зайду, не друг ты мне и уж тем более не брат. Если ты второй, то скажи мне, брат, если Гоголь тебе не иностранный писатель, если русский генерал Паскевич сражался за свою и за нашу с тобой Родину, если Малая Русь и Украина — это одно и то же, то кто и главное — ЗАЧЕМ — поменял одно название на другое? Какая в этом возникла необходимость?

Я, дружище-полтавчанин, люблю эту землю, так же, как и ты. Я не люблю новое название, потому что когда-то задал себе вопрос, который сейчас задал тебе. Когда, и главное — ЗАЧЕМ? И ответ мне не понравился. Очень не понравился. Особенно когда, начиная с 1991-го года, это название обрело государственность и стало наполняться новым, а вернее, старым смыслом, расцветая махровым национализмом и русофобией.

Когда-то, в советские времена, на необъятных просторах нашей Родины, хит-парад застольных песен, от Камчатки до Калининграда, возглавляли «Ой, мороз, мороз» и «Несе Галя воду». Эти песни пелись первыми и по нескольку раз за вечер. Мы были одной семьей, а в семье чужих не бывает, там только свои, родные. Мы с тобой, брат, ну в смысле наши отцы, деды и прадеды, созидаем, когда вместе и рушим, когда врозь. Все как в жизни. Как семья полная и дружная, так и дом крепкий, как неполноценная, так и разруха в доме.

Такие, брат, дела.