Будет «томос» — не будет Вселенского патриархата

В рядах украинских раскольников, националистов и православных ренегатов царит чрезмерная эйфория, за которой, как правило, следуют горькое разочарование и причитания, что опять обманули «многострадальный украинский народ».

А пока заголовки газет пестрят «оптимистичными» утверждениями типа «Украинское Православие за шаг до томоса об автокефалии». Так озаглавил свое телевизионное выступление второй человек после анафемы-Филарета «епископ» Евстратий (Зоря).

«Томос уже готов, он написан одним из лучших канонистов в православном мире», — вторит ему пока еще не лишенный сана в Украинской православной церкви архимандрит о. Кирилл Говорун — живое свидетельство мотивированности фамилий в украинском языке (имеющих в основном происхождение от прозвищ).

А самый большой гарант сохранения коррупции в государстве Порошенко надеется, что «томос об автокефалии предоставят к 1030-й годовщине крещения Украины-Руси» и призывает украинцев всего мира «вместе со всей Украиной молиться об этом».

Итак, с коррупционной составляющей происходящего все понятно. Помним ведь, сколько Порошенко заплатил за встречу и возможность сфотографироваться с Дональдом Трампом. Речь шла о 400 тысячах долларов, если не ошибаюсь. А во сколько обошелся ему визит к Константинопольскому патриарху 9 апреля с. г., где он обратился с просьбой о предоставлении автокефалии Украинской православной церкви? Судя по обещанию патриарха изучить вопрос посредством создания комиссии из трех иерархов и более чем двусмысленного заявления Варфоломея, о том, что «перед Вселенской Патриархией стоят обязательства и ответственность вернуть народы Украины и Македонии до истины и канонических рамок Церкви», гаранту пришлось раскошелиться изрядно.

Только в горячке можно отнести подобное высказывание главы Константинопольского патриархата к обязательству дать томос об автокефалии украинской (непонятно которой) церкви.

Если и было какое-либо (и, надо полагать, немалое) «вспомоществование» патриарху «на нужды церкви», его это ни в коей мере не компрометирует, поскольку все церкви живут подаяниями. Но когда «дар» сопровождается весьма нетривиальной просьбой, в глазах Порошенко это, несомненно, должно было восприниматься как «хабар» — взятка то есть. А взята — значит дело сделано. И все это от совершенно неясной конфессиональной принадлежности Порошенко и полного в этой связи отсутствия представления о любой церковной этике. К какой конфессии принадлежит «гарант»? Религию предков он, похоже, давно оставил (может быть, лишь сохранились следы ритуального обрезания). Но с этим вопросом — только к жене. На моей памяти он много раз клялся и божился, что является прихожанином канонической Украинской православной церкви. Потом была любовь до гроба с Анафемой, потом причастия от униатов.

Если за основу взять первые и последние позиции, опустив то, что было в середине, то конфессиональную принадлежность гаранта можно определить как «обрезанный униат». И неважно, был он или не был обрезан. Главное — что в душе.

Так кому же Варфоломей должен предоставить автокефалию? Что это будет за церковь и кто ее должен возглавить? Вот здесь у жаждущих этого священного акта полная каша в голове. Говорун (который утверждает, что томос уже готов) считает, что «должен состояться некий Собор, на который украинские священнослужители должны собраться, создать структуру (?), которой патриарх Варфоломей и предоставит томос». Но если это будет вновь созданная структура из членов неканонических церквей плюс с десяток ренегатов из УПЦ типа Говоруна, Драбинки и Софрония (надо полагать, ее назовут церковью), зачем им томос? Они и так будут независимо «автокефальны» от всех. Надеются, что томос сделает их канонической церковью? Но для этого её должны признать таковой все 15 автокефальных православных церквей! А они уже неоднократно высказывались по поводу украинских раскольников. Никто не решится пойти на признание такой «церкви» по политическим мотивам, поскольку каноническое признание невозможно, а возможно только через раскаяние раскольников.

Не пойдут даже те церкви, которые откровенно враждебно относятся к РПЦ. Причина одна: если будет создан подобный прецедент, последуют новые расколы, от которых не застрахована ни одна православная церковь. Сохранение канонов — это вопрос самосохранения церквей.

Да Бог с ним, с Говоруном! Он явно в свое время манкировал уроки в семинарии и вышел с богословской точки зрения недоучкой, у которого националистическая моча стабильно бьет в голову. Ну а что остальные стратеги от автокефалии и раскола?

Анафема Филарет утверждает, что «объединение будет после томоса. Мы должны будем провести архиерейский собор, на котором должны утвердить предстоятеля Украинской Церкви».

«Тогда уже он станет главой Церкви и для бывшей Автокефальной Церкви, и для бывшего Московского Патриархата, и Киевского. Предстоятель будет в чине патриарха, кто способен объединить все украинское православие в одну Церковь». Главой такой «церкви» он, естественно, видит только себя. Томос же, по мысли Филарета, автоматически снимет с него анафему. Тоже либо в свое время недоучился или от старости все позабыл. Но, скорее всего, плевать он хотел на все богословские тонкости. Анафема — он и есть анафема.

Очень интересна позиция Константинополя по Украине.

Напряжённые в целом отношения Константинопольского патриархата с РПЦ в Новой истории восходят к семидесятым годам XIX века. В 1920-е годы они ещё более обострились и остаются напряжёнными из-за разногласий по ряду принципиальных канонических и отдельных юрисдикционных вопросов. В частности, Константинополь оспаривает у Русской православной церкви каноническую юрисдикцию на страны Прибалтики, Китай и Украину.

Распад Советского Союза создал определенные предпосылки для того, чтобы потеснить РПЦ на международной арене. Отчасти это удалось сделать в Эстонии.

Много усилий было предпринято и на украинском направлении. Основная трудность состояла в том, что украинским властям так и не удалось подвинуть руководство УПЦ к выдвижению Москве требований об автокефалии. Хотя в какой-то момент в последние годы правления митрополита Владимира казалось, что вопрос можно будет сдвинуть с мертвой точки. Но у Блаженнейшего возобладало чувство ответственности за судьбу вверенной ему Церкви.

Единственный путь закрепиться на Украине состоял в том, чтобы прибрать к своим рукам раскольников — филаретовскую «церковь» и т. н. «Украинскую автокефальную православную церковь» (УАПЦ). Периодически переговоры с ними несколько раз возобновлялись, но ничем не окончились. УАПЦ одно время (вернее, ее часть) готова была просто уйти под Константинополь, но речь шла о малом количестве приходов, из-за которых не стоило затевать очередной раскол в православии. С Филаретом дело обстояло сложнее. Он готов был получить автокефалию от Константинополя. При этом для Варфоломея Анафема не оставлял никакого места в своей «церкви». Сделай дело и уходи, а я останусь здесь хозяином!

Зачем Варфоломею получать огромную головную боль с большинством православных церквей, легализуя не просто раскольника, но и «анафему», не приобретая ничего при этом? А Филарет вовсе не готов был делиться ни властью, ни доходами. На этих позициях он стоит и сейчас, когда вновь на Украине завели пластинку с томосом об автокефалии.

Доходы же очень нужны Константинопольскому патриархату. Имея признаваемый всеми православными церквами статус первого по чести, он остро нуждается в средствах, в том числе для поддержания своего статуса.

Если отвлечься от высоких материй, то основное противоречие между Константинопольским и Московским патриархатами — это противоречие между самой древней и самой крупной и богатой церквами. Особенно они усилились в советский период. В этом плане весьма характерно высказывание заместителя председателя Императорского православного палестинского общества Николая Лисового: «Константинопольская церковь, начиная с 1917 года, всё время пытается работать против России и Русской православной церкви. Она работает вместе с НАТО на отрыв Украины от России».

Большой фрустрацией для Константинополя при его амбициях является отказ многих православных церквей признать за ним статус Вселенского патриарха. Своего рода единственного центра мирового православия. Некоторые церкви, по преимуществу греческие, признают за ним такой статус. И то лишь с формальной точки зрения. То есть, да, «Вселенский», но к нам не лезь! Непростые отношения сложились у Константинопольского патриархата даже с Элладской православной церковью.

Как отметил в одной из бесед с папой Римским Бенедиктом XVI председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата тогда еще архиепископ Волоколамский Иларион (Алфеев): «В сообществе поместных Православных церквей патриарх Константинопольский обладает первенством чести, но его юрисдикция не распространяется за пределы Константинопольского патриархата».

Амбиции же последнего растут с каждым годом все больше и больше.

Вот как прокомментировал еще в 2008 году (в то время Председатель ОВЦС Московского патриархата митрополит Кирилл) вопрос о новом толковании канонических правил Константинопольским патриархатом:

«— Православной считается и всегда считалась только та Поместная Церковь, которая состоит в общении с Константинопольским Патриархатом.

— Любой архиерей или клирик, находящийся за пределами географических границ своей Поместной Церкви, находится под церковной юрисдикцией Константинопольского Патриархата, даже если сам он этого еще не осознаёт. Поэтому формальное принятие такого священнослужителя в константинопольскую юрисдикцию может происходить без ведома рукоположивших его архиереев, без отпустительной грамоты и помимо воли его священноначалия (как и было в случае с бывшим епископом Сергиевским Василием и группой клириков Сурожской епархии).

— Константинопольский Патриархат устанавливает границы Церквей, и, если его мнение по данному вопросу не совпадает с мнением той или иной Церкви, может учреждать на соответствующей территории собственную юрисдикцию (как и произошло в Эстонии).

— Константинопольский Патриархат единолично определяет, кто может и кто не может участвовать в межправославных мероприятиях. Поэтому, например, константинопольская юрисдикция в Эстонии может быть приглашена к таковым, а Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата или Украинская Православная Церковь — нет, как и автономная Японская Православная Церковь или автокефальная Православная Церковь в Америке».

Иными словами, Варфоломей перестал видеть края.

Европа же, заинтересованная в таком политическом союзнике, как патриарх Варфоломей для сдерживания влияния на Западе России и Русской православной церкви, стремится оказать ему политическую поддержку, в том числе в отношениях с турецким правительством, которое считает Константинопольскую церковь лишь в качестве руководителя православных общин в Турции. В основном это пожилые греки, которых в Стамбуле насчитывается порядка 2000 человек, и с каждым днем их становится все меньше. Общая численность православных в Турции не превышает трех-пяти тысяч человек.

В январе 2010 года Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию № 1704 «Свобода религиозных и других человеческих прав немусульманского меньшинства в Турции и мусульманского меньшинства во Фракии (Восточная Греция)», которая призывает, среди прочего, власти Турции уважать право патриарха включать в свой титул определение «Вселенский», а также признать за ним право юридического лица. В документе церковь именуется «Вселенским Православным Патриархатом в Стамбуле».

Решится ли патриарх Варфоломей на какой-нибудь казуистический ход в представлении томоса об автокефалии некой фантомной структуре на Украине, используя то обстоятельство, что условия и процедура предоставления автокефалии явным образом не прописаны в постановлениях Вселенских православных соборов?

В то же время Межправославной подготовительной комиссией по подготовке к очередному Всеправославному собору еще в 1993 году по главным вопросам предоставления автокефалии — о роли Церкви-Матери как инициатора процесса, о непременном консенсусе всех поместных церквей, выражаемом единогласием их Соборов, — было достигнуто согласие всех поместных церквей.

И этих моментов автор томоса не сможет избежать. Томос не сможет быть адресован митрополиту Киевскому Онуфрию, поскольку он не просил автокефалии. Не может быть адресован отлученному от Церкви лжепатриарху Филарету или какому иному раскольнику. А адресовать его Порошенко — значит войти в историю не только как автор очередного крупного раскола в православии, но и как герой исторического анекдота.

И главное, чего не сможет сделать Варфоломей, это добиться согласия предстоятелей всех православных церквей на предоставление автокефалии раскольникам.

Не пойдет на раскол православия Константинопольский патриарх еще и потому, что знает, с кем имеет дело на Украине. Материальных выгод не получит, а статус первого по чести среди поместных церквей потеряет. И останется за ним лишь тот статус, что сохраняют за ним турецкие власти, — руководитель православной общины Турции без прав юридического лица.

Звучит парадоксально и, может быть, даже цинично, но при любом раскладе Русская православная церковь ничего не потеряет: не станет в православии «первого среди равных» ― не будет и излишне амбициозного и враждебного конкурента. Что же касается Украины, то религиозная ситуация там со временем стабилизируется, поскольку раскольники целиком зависят от ставшего окончательно преступным режима, время которого неизбежно сжимается, как шагреневая кожа, от идиотских желаний правящей хунты, поставившей страну на грань политического, экономического и демографического краха.

Сергей Кузнецов

* * *