Раздел Украины неизбежен, как когда-то Речи Посполитой

Раздел Украины неизбежен в среднесрочной перспективе подобно тому, как был неизбежен раздел Речи Посполитой в XVIII веке.

Если мы рассмотрим исторический пример Речи Посполитой, то увидим, что современной Польше уже было не суждено собрать в своём составе её прежние части, несмотря на то, что попытки делались в 1919–1939 годах. Такова судьба полиэтничных государств на геополитических разломах.


Украина сегодня, как когда-то Речь Посполитая, оказалась на разломе между основными силами Восточной и Западной Европы. Продолжая параллели с Речью Посполитой, можно сказать, что Украина является отчасти её наследником и продуктом, создана под влиянием польских имперских стратегий разделения западных и восточных русских и создания украинской нации.

Так же, как и в Речи Посполитой, на Украине ключевым является олигархический строй и интересы магнатов, которые всегда выше государственных, даже если приходится жертвовать целостностью государства.



Подобно тому, как во втором разделе Речи Посполитой в 1792–93 годах ключевую роль сыграли польские магнаты Потоцкие, Браницкие, Коссовские, недовольные принятой тогда новой польской национально-демократической конституцией, и обратившиеся за помощью к России, так и в образовании ДНР и ЛНР весной 2014 года важнейшую роль сыграли олигархи Ахметов и Ефремов, «не препятствовавшие» проведению референдумов о самостоятельности республик и мягкой передаче власти. В 1790-е годы, блок магнатов, выступавших за раздел Польши, кстати, назывался «конфередератами»; Украины в этом можно видеть аналогию с её будущей конфедерализацией.

Истинной причиной раздела была политэтничность восточноевропейских государств. Под политэтничностью страны, резко повышающей риск раздела, я имею в виду наличие двух или нескольких крупных этнических ядер, а не пресловутую многонациональность, под которой в действительности, понимается всего лишь наличие малых нацменьшинств и диаспор.

Поэтому, кстати, сегодня у Российской Федерации риска раздела, в действительности, нет, так как в ней 90% — русские. А у Украины риск раздела очень высок, так как внутри неё, как минимум, два крупных этнических ядра, русское и украинское. В Речи Посполитой перед её кончиной, помимо западнорусского, украинско-белорусского ядра, было и литовское ядро, которое также ущемлялось в правах.

Раздел пережили многие восточноевропейские государства после Речи Посполитой — Австро-Венгрия, Югославия, Чехословакия. В какой-то мере произошёл даже раздел Финляндии, лишившейся Карелии. В разделах нет ничего фатального, все государства прошли через них. Это логика большой геополитики.

Риск раздела был и у СССР. Он, как известно, реализовался в 1991 году в результате антирусской революции в Москве. Обратного шанса воссоздания у СССР уже не существует в прежнем составе и модели устройства.

Реинтеграция евразийского пространства происходит по другой модели и напрямую зависит от внутренней интеграции русского народа. Именно русский фактор предотвратит раздел постсоветского пространства. Всё остальное — не более, чем карточные домики на песке. Из этого нужно исходить в отношении Украины и русско-украинского вопроса.

Российский политический класс должен принять для себя здравое обдуманное решение о разделе Украины именно сейчас, но реализовать решение постепенно, с полным сознанием дела.

Да, сегодня Украину нельзя разобрать и частично интегрировать немедленно из-за риска неудачной войны с Западом, поэтому раздел Украины и не произошёл во время «Русской весны» 2014 года. Юго-восток после Майдана-2 был, в принципе, готов к выходу из Украины, но самостоятельно реализовать его он, естественно, не мог, — из-за отсутствия соответствующих сил.

Россия такого решения не приняла, хотя и встала на путь раздела Украины, начав с Крыма и Донбасса. Россия в лице руководства не хотела раздела Украины, но вынуждена была пойти на него хотя бы частично. Такова логика истории.

У части российского политического класса сложилось негативное отношение к нарушению единства Украины, за этим видятся якобы какие-то особые риски. На самом деле развитие проекта единой антирусской Украины — это главный и вполне реальный риск. И мантры о «едином народе» — всего лишь прикрытие крайне неприятного факта, — создания антирусского тарана из украинской нации, жёсткого деления населения Украины на русских и нерусских, и выдавливания из страны русского меньшинства.

В действительности же страх отказа от проекта единой Украины — реликт советского прошлого, когда все альтернативные русскому проекты считались «священными коровами», которых нельзя трогать. В аспекте незыблемости ленинского устройства и шла речь об «украинском братском народе».

Вообще все русофобы против того, чтобы трогать Украину, так здесь они видят крах своей модели господства над русским народом, построенную на его разделении. Для них да, для них возврат востока Украины в русский мир — изрядный риск!

Кстати, раздел Украины по Днепру не означает отказ России от борьбы за западную часть Украины, но увеличивает шансы русского мира этой борьбе.

Реинтеграция с Россией и Евразийским союзом всей Украины, её православной западной части, возможна, как ни парадоксально, лишь путём раздела, и интеграции сначала её восточной части, и превращения Левобережной Украины в инструмент интеграции Правобережной Украины.

Разделяй и властвуй! — Вот принцип реальной политики. Данные рассуждения имеют политический смысл, в отличие от пустых надежд на приход в Киеве к власти «своего» правительства. Надежды на своё правительство в Киеве строятся на непонимании или игнорировании сути украинства как системы производства «украинцев» и «Украины».

Единую Украину нельзя ни приручить, ни, тем более, ввести в систему «русского мира», так как её успех и личный, в том числе, материальный успех её граждан построен на антирусской стратегии и корыстной экономической утилизации осколков русского мира.

Украинская элита и бизнес — однозначно «против» сворачивания проекта единой Украины, так это источник её питания и смысл жизни. Однако украинской элите придётся готовиться к геополитическому разлому.

Части восточной украинской элиты, оказавшейся в эмиграции, уже и сегодня не суждено вернуться в прежнюю единую Украину, пора осознать этот факт. Арест Маркова в Италии это показал. Украина проходит через необратимую революцию, и полная реставрация режима до 2014 года невозможна.

Реален ли международный раздел Украины? Несмотря на то, что Запад пошёл на минские соглашения и сворачивание войны, он, тем не менее, не отдаст Украину целиком под российский протекторат, это противоречит его интересам и многолетней стратегии в Восточной Европе, а также целям устроенного им Майдана.

Но смириться с потерей юго-восточной половины Украины Западу, по-видимому, всё же придётся в условиях многополярности, если, конечно, Россия пожелает и сможет установить над ней свой протекторат. То есть, минские соглашения как бы молчаливо подтверждают готовность Запада на торг вокруг раздела Украины на выгодных для него условиях, которые пока в целом являются таковыми. Это ни что иное, как обкатка модели международно-политического раздела Украины.

А какие условия раздела будут выгодны Западу через 5 лет,- кто знает? Может быть, уже и по Днепру, но при гарантии формального сохранения внешних границ Украины.

В СССР и вообще в послеялтинском мире, ситуация с русской интеграцией граждан УССР была несколько иной, а именно, двунаправленной (и украинизации, и русификации), но существование УССР всё равно вело к созреванию русско-украинского конфликта за Новороссию и Левый берег Днепра, и их население. Проблема именно в национально-государственном единстве Украины.

Русской нации не нужна единая Украина ни в каком виде. Всё остальное уже вопрос краткосрочной стратегии и тактики.

В собранном составе она всегда будет враждебной — она так устроена. Раздел Украины как тяжелый и весьма рискованный процесс не является оптимальным сценарием для России, однако он отнюдь не обязательно означает геополитическую катастрофу. Среди других реальных предлагающихся сценариев он стратегически наиболее приемлем.

Конечная цель раздела Украины — создание большого единого русского государства за счёт включения в его состав всей Новороссии до Дуная, и Левобережной Украины до Днепра и Киева.

В значительной мере, если откинуть украинскую националистическую пропаганду и фарисейство русофобов всех оттенков, речь идёт о воссоединении русского народа по типу объединения немцев в результате падения Берлинской стены. Но решение этой задачи не может быть одномоментным, как возврат Крыма или воссоединение Германии.

Причины — и враждебный мировой порядок, и наличие довольно крупной украинской национальной группы на Левом берегу (Полтавская, Черниговская, Сумская, Киевская, частично Днепропетровская и Запорожская области), которая может быть интегрирована лишь постепенно, в отличие от Крыма или Донбасса, где украинский элемент слаб.

Исходя из указанной ситуации напрашивается вопрос о создании Восточной Украины — Новороссии с центром в Харькове, которая предъявит права на украинское наследство в целом, то есть может стать легитимным правопреемником части Украины. В противном случае, воссоединение русского народа на Украине будет выглядеть как её оккупация и не подлежит международной легализации.

Понятно, что гримасы западного политического разума могут выразить любой процесс через его абсурдную противоположность.

Раздел Украины может иметь различные формы, как военные, так и мирные. Говоря о военных формах, правильнее говорить не об оккупации, а о военно-политических факторах, в том числе, и внутри Украины. Так, Майдан-2014 был по большей части военно-политическим проектом, а не мирным протестом. Многие революции суть военно-политические проекты управляемой гражданской войны.

Украина была поставлена на военно-политический путь, говоря теоретическим языком, мобилизована для этнической гражданской войны, и сойти в целом виде она с пути мобилизации уже не сможет даже в случае завершения военных действий на Донбассе. Её конец будет также военно-политическим, но сам по себе он, конечно, не наступит.

Раздел Украины может происходить и в мирных формах — конфедерализации её государственного устройства. Конфедерализация позволила бы сохранить единое экономическое и гуманитарное пространство Украины и СНГ в целом. Конфедерализация могла быть закамуфлирована под федерализацию, то есть федерализация, по сути, означала бы конфедерализацию и мирный раздел. Поэтому, кстати, сторонники украинства в Киеве отвергают всяческую федерализацию, видя в него гибельный путь.

Конечно, далеко не всякая федерализация означает путь раздела Украины. Наоборот, она могла бы её предотвратить, на что указывали украинские националисты, в частности, лидер Руха Черновол, писатель Прохасько и некоторые другие. Однако федерализация и сами её мотивы противоречат догме и мантре украинства об якобы этническом единстве, и в момент кризиса украинского государства, который мы сегодня наблюдаем, повышают шанс его распада.

Следует отметить, что мирный путь раздела Украины не входит в планы глобальных и американских стратегов, так как он минимизирует издержки России, Восточной Европы и Европы в целом. России нужно исходить из сочетания мирного пути конфедерализации и военно-политического пути, как, собственно, и было с Речью Посполитой в 1790-хх гг. Как показала Русская весна 2014-го года, и исторический опыт других государств, вряд ли стоит надеяться на одномоментный развал Украины.

Представления об одномоментности наивны и соответствуют мышлению обывателей, мало разбирающихся в механизмах исторического и политического процесса. Поэтому им может казаться, что собственно, раздела никакого нет, и не будет, к нему нет никаких предпосылок, и нужно успокоиться на единой Украине. Между тем, как процесс раздела уже идёт.

Раздел Речи Посполитой тоже происходил поэтапно: в ходе первого раздела в 1772 году были отрезаны лишь окраинные территории, а основная часть страны сохранялась, включая и главные иноэтнические ядра населения — литовское, западноукраинское и западнобелорусское.

Так, к России отошли лишь некоторые восточнобелорусские и смоленские земли, к Австрии — Галиция, к Пруссии — Померания.

Однако первый раздел старой Польши, напоминающий нынешнее отделение Донбасса и Крыма от Украины, подготовил дальнейший процесс передела, который и произошёл через 20 лет в ходе обострения международного кризиса вследствие французской революции в 1792–1795 гг. .

Бесспорно, образование Новороссии, пусть и остающейся формально внутри Украины, — и даже благодаря этому, — часть будущего процесса раздела страны в случае очередного кризиса.

Ключевую роль для мирного раздела Украины как раз могла бы сыграть «партия конфедератов» — крупных магнатов-олигархов, гарантирующих свою собственность при любом исходе. Именно к формированию такой конфедеративной партии важно приступить.

Хотелось опровергнуть и, так сказать, метафизические аргументы против раздела Украины, которые часто высказывают консервативно настроенные сторонники восточнославянского единства.

Суть в том, что любое национальное дробление является орудием всемирной революции и сил распада (в частности, по К. Леонтьеву). Мол, чего трогать, и так всё объединится.

Господа, дробление началось уже давно, и единая Украина — результат и инструмент такого дробления. Вопрос состоит в том, чтобы спасти здоровую часть от этого дробления. Нельзя мыслить в философии советского национального устройства, будучи противником дробления русского мира. Нужно чётко обозначить границу защиты, и западная граница Украины отнюдь таковой не является.

Напомним, раздел Речи Посполитой в XVIII веке, и Польши в 1945 году по линии Керзона, привёли к воссоединению восточных славян, в том числе, и православных единоверцев.

Пора перестать играть в «Единую Украину»! Выиграть в ней Россия и русский народ не смогут, хотя у многих есть соблазн продолжить.

Автор Сергей Баранов